Профессор Минорка в растерянности топтался по столу переговоров.
— Будучи приверженцем мира, я в принципе возражаю против всяких норм насилия, — рассуждал он вполголоса, — но всё же… — и вдруг с хриплым квохтаньем принялся подпрыгивать и скандировать, как болельщик на стадионе: — Бей, бей, не жалей! Всыпь ему перца на хвост! Шай-бу, тё-тя! Шай-бу, Те-ре-за!
Тётушке не надо было говорить дважды. Решив повторить удачно испытанный приём, она вознамерилась расплющить Кочерыжку и мясника об рыночную булыжную мостовую. Сказано — сделано, и, как положено в предвкушении большой и трудной работы, тётушка закатала рукава и потёрла руки.
Лучше бы ей этого не делать! Ведь перед тем пришлось выпустить шеи недругов. Торговка и мясник, почувствовав, что хватка ослабла, тотчас подняли крик:
— Караул, помогите!
— Мясники! Торговки! Все сюда!
По тревоге поднялись вояки из обоих лагерей. Сперва они набросились было друг на дружку, но вожаки выразительными жестами указывали на тётушку Терезу, всё ещё потирающую руки.
Постепенно даже тугодумы сообразили, в чём заключается их боевая задача, но это смекнул и профессор Минорка.
— Бежим! — вскричал он. — Спасай кто что может: кто — шкуру, кто — пух, кто — перья!
Тётушка Тереза опомнилась, сунула под мышку курицу, схватила за руку Дорку и помчалась со всех ног. Впереди неслась добрая фея, высоко задрав свою юбочку и не переставая визжать. Этот визг раздражал тётушку Терезу, даже несмотря на чрезвычайные обстоятельства.
За ними по пятам с топотом рвались в бой непримиримые враги, в данный момент совместными усилиями гнавшиеся за беглецами. «Поразительно! — подумал вечно склонный к философствованию Минорка. — Сейчас им всё же удалось примириться».
Друзья бежали, не чуя под собою ног, но знали: всего лишь вопрос времени, когда их настигнут преследователи. Надежды нет, думала тётушка Тереза, а поскольку беда никогда не приходит одна, почтенная матрона споткнулась и упала. При падении она нечаянно толкнула Эмилию, и та с истошным воплем растянулась плашмя. Тётушка плюхнулась наземь, Дорка — ей на колени, а на колени Дорке — Фёдор. Они сидели, пытаясь отдышаться, и понимали, что спасенья нет.
Окаменев от сознания полного своего бессилия, они ждали конца.
И тут тётушка Тереза вскричала:
— Мало того, что настал наш последний час, так меня ещё снизу колет что-то! — С этими словами она сердито выдернула из-под себя… метёлку из белых перьев. Тётушка не успела сообразить, что именно она держит в руке, как их настигла погоня.
