— Кто она такая? — в один голос поинтересовались тётушка Тереза и Дорка.
— Старшая над нами, феями. Она нам, можно сказать, как мать родная. Она примирила мясников и торговок во время их последнего побоища. Ведь испокон веку, сколько себя помнят люди, да и феи тоже, мясники и торговки всегда были на ножах. Ну, а последний раз Великая Кудесница разгневалась и заявила: чаша терпения моего переполнилась. А от родимой матушки всех фей-волшебниц такое нечасто услышишь. Разве что раз в тысячелетие. И тогда она встала посреди поля сражений, крутанула над головой волшебную метёлку из белоснежных перьев и воскликнула: «Ах ты, будь оно неладно! Стоит ли из-за этого на стенку лезть?!»
— Это и есть заклинание? Может ли такое быть?
— Может, может, отчего бы нет?
— Не сказать, чтоб формулировка была изящной, — заметил профессор.
— Дорогой Фёдор, — веко Эмилии предательски дёрнулось, — не мешало бы нам, крылатым, проявить единомыслие. Вы как образованная курица должны понимать: заклинанием может быть всё что угодно. Любые слова. Весь секрет в том, кто, где и для чего их произносит.
— Ясно, — серьёзным тоном ответил профессор Минорка, и чувствовалось, что всё ему действительно ясно.
— А дальше что? — нетерпеливо поинтересовалась Дорка.
— Стоило только ей произнести заклинание, и торговки с мясниками враз примирились. А мне Великая Кудесница доверила охранять заветную метёлку. Вот я и переоделась продавцом, чтобы всегда над моей головой колыхалась белая метёлка, напоминая торговкам и мясникам о случившемся. Я следила за ней, берегла её пуще глаза, и всё шло тихо-мирно, покуда тётушка Тереза не схватила её, не крутанула над головой и не выкликнула заклятие.
— Вы так визжали и скакали, милейшая Эмилия, что прямо-таки вывели меня из себя. Ну, я и одёрнула вас — чего, мол, из-за пустяка на стенку лезть.
Эмилия чуть не разрыдалась.
— Неужели вы не понимаете, что выпустили на свободу зло?!
— Вот ведь беда… — пробормотала тётушка Тереза, лишь теперь смекнув, что натворила. — Да разве ж я могла предположить, что такая ерунда в заклинание годится?
— А между тем так оно и есть. Именно это я и пытаюсь довести до вашего сознания, хотя коллега вон с полуслова меня понял. — Она махнула ручкой в сторону профессора Минорки, который с достоинством выпрямился, растроганно подумав про себя: редкая курица может похвалиться тем, что добрая фея, пусть даже с расстроенными нервами, величает вас коллегой. «Вот что значит иметь крылья», — с удовлетворением констатировал он.
