— Оля, время подниматься, — но та даже ухом не повела, и домработница усилила тон голоса: — Ольга, пора вставать! На работу собираться пора! Что это ты сегодня так крепко спишь? — Но снова Ольга не пошевелилась, и домработница пустила в ход полный голос: — Ольга, время для сна вышло! У тебя уроки в школе!
По-прежнему Ольга не реагировала. Домработница нагнулась над нею. Та нормально дышала, и домработнице показалось, что хозяйка просто разыгрывает ее:
— Хватит, Оля, не время шутить, ты можешь опоздать на работу! — И потормошила ее за плечо.
И даже после этого Ольга продолжала спать. Женщина растерялась, принюхалась, не пахнет ли алкоголем. Но нет, воздух был чист. Стала тормошить сильнее. И только после этого Ольга зашевелилась, потянулась и открыла глаза. Увидала домработницу и улыбнулась:
— Ты уже пришла, а я не слышала.
— Ничего себе — не слышала, да я тебя уже полчаса трясу, не могу разбудить! — всплеснула руками та и выпрямилась.
— Правда, что ли? А сколько времени? — Ольга потянулась к часам на тумбочке. — Ого! Я что, столько проспала? Встаю, встаю, встаю!
— Консьержка сказала, что Глеб вернулся, но дома его нет. Ты его видела? Или все проспала? — Домработница отошла от кровати к двери.
Посмотрев на домработницу глазами, в которых вспыхнуло вопросительное недоумение, Ольга насупила брови:
— Глеб? — переспросила настороженно, и в голове как будто стал плавиться мозг. — Кажется, что-то…
— Что кажется?
— Не знаю.
— Может, сквозь сон слышала?
— Кажется, кажется, кажется…
— Да что, в конце концов, тебе кажется, Оля?
— Кажется, я провожала его, — неуверенно сказала Ольга. — Да нет, я точно провожала его! — заключила более твердо.
Домработница облегченно вздохнула:
— Наконец-то! А то уж я подумала было, что консьержка что-то напутала! — Она направилась в кухню.
Собираться Ольге пришлось в спешке. Когда часы показали десять утра, она выглянула в окно, у подъезда уже стояло авто, и возле него прохаживались водитель и охранник. Домработница переоделась в цветной халат, подвязала фартук и приготовила для Ольги завтрак. Та быстро подбежала к столу, присела на краешек стула, похватала пищу на лету, поднялась. И тут же услыхала ворчание домработницы, у которой одним из жизненных принципов было убеждение, что тот долго живет, кто долго жует. Осуждающе покачала головой:
— Разве так можно есть? Ты себе желудок испортишь! Пока молодые, вы ничего не замечаете, а чуть постареете — это почувствуете. Все у вас не хватает времени, чтобы по-человечески сесть и по-человечески поесть.
