Палич, доктор и собравшиеся у барака офицеры смотрели на Фритча с уважением и завистью. Кое-кто из любопытных, надев противогазы, спускались в подвал, но тут же возвращались, выпучив глаза, обмениваясь бессвязными возгласами.
Хосс вернулся вечером, после десяти. Он застал свой гарнизон пьяным. Офицеры встретили его загадочными улыбками. Когда Хосс спросил Фритча, что празднуют сегодня в клубе, тот фамильярно взял его под руку и пригласил пройтись.
— Сейчас увидите! Речь идет об эпохальном открытии.
— Каком именно?
— Повремените, вас ждет сюрприз…
— Куда вы меня ведете? — сопротивлялся Хосс, не привыкший к фамильярности подчиненных.
— В одиннадцатый барак.
За ними пьяной гурьбой шли офицеры, им не терпелось узнать, какое впечатление произведет на начальника лагеря сюрприз.
Увидев, что все двери и окна барака распахнуты настежь, Хосс поинтересовался:
— Что все это значит?
— Вентиляция. Заключенные объелись чесноком… Прошу надеть противогаз, — ответил Фритч.
— Операция имела место?
— Частично — да. Остальное доделаем на ваших глазах.
Хосс возмутился.
— Вы пьяны как свинья! Не сметь говорить загадками! Зачем мне противогаз?
— Иначе нельзя! — ответил Фритч, состроив гримасу. — А я… хоть и вправду пьян как свинья, но свинья не простая, а выдающаяся.
Хосс надел противогаз, хотя поведение заместителя его вконец озадачило. Противогазы на блокфюрере и на всех остальных свидетельствовали, что в его отсутствие в лагере произошло нечто необыкновенное.
Вид камеры номер семь его изумил. Окоченелые трупы закупоривали дверь.
— Что это? Чем это?
— Погодите. Загляните сюда.
Фритч потащил его к камере номер два.
— Зажгите фонари! Посветите нам! Прошу вас, смотрите!
Фритч перевернул кончиком сапога один из скрюченных трупов.
— Знаете, сколько времени понадобилось, чтобы его прикончить? Минуты две, если не меньше. Без единого выстрела, без всяких усилий. Думаю, вы понимаете, что это значит для рейха!
— Понимаю, что они задохнулись. Но отчего?
— Не угадаете! Сейчас я вам все покажу… Засыпать вентиляцию в десятой! Приготовиться!
Хосс скрывал нетерпение. Он понимал, что подчиненные хотят видеть его реакцию, и решил дать им урок настоящей выдержки. Он позволил себе только один вопрос:
— Сколько это будет длиться?
— Что? — переспросил Фритч. — Подготовка? Несколько минут. А пока удостоверьтесь, что они живы, все без обмана.
Блокфюрер отпер для них дверь десятой камеры. Люди внутри были еле живы. С перекошенными лицами, в разорванных рубахах, они ждали расправы. Многие, казалось, были без сознания. Когда свет фонарей заиграл на их лицах, ни один не шелохнулся. Они догадались, какая участь постигла их товарищей, и ждали своей…
