Серена набралась решимости и подвинула стул поближе.
– Блэр, мне жаль, я была просто сволочью, – сказала она, снимая серебряное кольцо с льняной салфетки и раскладывая ее на коленях. – Развод твоих родителей – это полный отстой.
Блэр пожала плечами и взяла свежую булочку из корзины на столе. Она разломила ее пополам и сунула одну половину в рот. Другие гости все еще подходили к столу и выбирали места. Блэр знала, что есть, когда остальные еще не сели, неприлично, но с полным ртом можно не разговаривать, а ей сейчас абсолютно не хотелось ничего говорить.
– Мне стоило быть рядом, когда это случилось, – продолжила Серена, наблюдая, как Блэр намазывает вторую половину булочки толстым слоем французского масла. – Но это был безумный год. У меня для тебя столько сумасшедших историй!
Блэр кивнула и продолжила медленно жевать булочку, как корова свою жвачку. Серена ждала, что Блэр спросит ее про эти истории, но она ничего не сказала, продолжая жевать.
Блэр не хотела слышать обо всех этих невероятных вещах, которые происходили с Сереной, пока ее не было, в то время как сама Блэр сидела дома, наблюдая, как родители делят антикварные стулья, на которых никто не сидел, чайные чашки, которыми никто не пользовался, и уродливые дорогие картины.
А Серена хотела рассказать Блэр о Чарльзе, единственном растафарианце в Ганноверской академии, который предлагал ей сбежать с ним на Ямайку. О Николасе, парне из французского колледжа, который никогда не носил нижнего белья и гнался за ее поездом на крошечном «Фиате» всю дорогу от Парижа до Милана. О том, как она курила травку в Амстердаме и спала в парке с кучкой пьяных проституток, потому что забыла, где живет. Хотела сказать Блэр, как ужасно было узнать, что Ганноверская академия не примет ее на следующий курс просто потому, что она пропустила первые несколько недель учебы. Как страшно ей возвращаться завтра в «Констанс», потому что она не очень-то старалась в прошлом году и теперь чувствовала, что отстает.
Но Блэр было не интересно. Она схватила еще одну булочку и откусила большой кусок.
– Вина, мисс? – предложила Эстер, появляясь позади Серены с бутылкой.
– Да, спасибо, – сказала Серена. Она смотрела, как «Кот дю Рон» льется в ее стакан, и снова думала о Красном море. Может, Блэр знает, подумала она. Может, дело в этом? Поэтому она так странно себя ведет?
Серена посмотрела на Нейта, сидевшего через четыре стула справа, но тот был погружен в разговор с ее отцом. Точно болтают о лодках.
