Я тихонько вздохнул, но, разумеется, ничего не сказал.
— Было это в конце марта. Я сразу же поехала в центр по выдаче водительских прав Самэдзу, и там мне выдали новые. Все это было очень странно и непонятно, однако, к счастью, обошлось без особого ущерба. Наша компания недалеко от Самэдзу, так что я обернулась быстро.
— Самэдзу — это же в районе Синагава?
— Да, в квартале Хигаси-Ооэ. А наша компания — на Такэнаве, так что на такси это совсем рядом, — ответила она и с сомнением взглянула на меня. — Скажите, а то, что я забываю имя, и то, что у меня права украли, — оно между собой как-то связано?
Я быстро покачал головой. Не выкладывать же ей историю про обезьяну из Синагавы, правда? Допустим, расскажу, а женщина наверняка потребует объяснить, где ей найти эту обезьяну. А то и нагрянет в ту гостиницу, чтобы прижать обезьяну да расспросить с пристрастием.
— Нет, не думаю, — ответил я. — Мне это просто вдруг пришло в голову, вот и спросил. Раз уж речь у нас зашла об именах.
По взгляду женщины я понял, что мой ответ ее не убедил. Но, понимая всю опасность ситуации, я не мог не задать ей еще один вопрос:
— Кстати, тебе в последнее время нигде не попадались на глаза обезьяны?
— Обезьяны? — переспросила она. — В смысле, вроде макак?
— Да. Настоящие, живые…
Она покачала головой:
— Да нет, давненько уж не видела. Ни в зоопарке, нигде…
Выходит, обезьяна из Синагавы опять принялась за свое? Или же преступление совершила другая, которая ей только подражала? Какая-то обезьяна собезьянничала? Или же обезьяна тут вообще ни при чем?
Вовсе не хотелось мне думать, что обезьяна из Синагавы вновь принялась красть имена. Она же сама прямо говорила мне, что ей достаточно хранить в сердце имена тех семи красавиц, а остаток своих дней она желает провести спокойно и безмятежно в курортном городке префектуры Гумма. И мне казалось, что слова эти шли из самой глубины ее сердца. Но, возможно, обезьяна страдала застарелым психическим заболеванием, и его невозможно сдержать одним только разумом. Как знать, вдруг эта болезнь — как и допамин — давили на обезьяну, подталкивали ее красть? Заставили ее вернуться на Синагаву и вспомнить прежние порочные привычки.
Бессонными ночами меня и самого порой захлестывает бредовое желание попробовать это. Допустим, заполучу я бирку с именем или удостоверение любимой женщины, сосредоточусь хорошенько — и впитаю в себя ее имя, а тем самым смогу втайне обладать частичкой ее самой. Интересно, каково мне при этом будет? Хотя нет, ничего подобного не произойдет. Не такие у меня сноровистые руки — вряд ли я сумею украдкой похитить что-нибудь чужое. Пусть даже это
