Вообще этим воистину всенародным праздником и его олицетворением — румяным, пыщущим жаром блином восторгались многие русские писатели и художники. Они писали об этом красиво, сочно и… вкусно. «Блин кругл, как настоящее щедрое солнце. Блин красен и горяч, как горячее всепрогревающее солнце, блин полит растительным маслом — это воспоминание о жертвах, приносимых могущественным каменным идолам. Блин — символ солнца, красных дней, хороших урожаев, ладных браков и здоровых детей», — рассуждал АИ.Куприн. Действительно, только узнав древнюю блинную историю и родословную вроде бы несерьезного праздника Масленицы, начинаешь понимать оправданность столь высокопарных слов.
Задолго до принятия православия наши предки-язычники 1 марта с первыми солнечными лучами отмечали приход на Русь нового земледельческого года, славя бога солнца Ярилу. Его символом был блин — такой же круглый и жаркий, как солнце.
С куклой, олицетворяющей весну, ходили наши предки по селению и зазывали тепло особыми песнями, просили о хорошей погоде и богатом урожае.
После принятия христианства Новый год был перенесен на 1 сентября, но еще в XIX веке было принято на Руси 1 марта никакой работы не делать, а в память того, как «вздел Ярило зиму на вилы», по сию пору вздеваем мы на вилку пышные кружевные блинчики. И, к счастью, происходит это почти так же, как и происходило в веке XIX.
«Они хранили в жизни мирной
Привычки милой старины;
У них на Масленице жирной
Водились русские блины…», —
писал А.С.Пушкин о гостеприимном доме Лариных, так пусть же и в наших домах живут «привычки милой старины», а отмечая Масленицу, которая теперь приходит к нам не всегда 1 марта, а зависит от других церковных праздников, мы приобщаемся к великой культуре предков, отмечаем Новый год по-русски.
Кстати, Масленица отмечается и за границей России, но размах — увы, не тот. Вместо блинов католики предпочитают пончики, а лютеране — немецкие булочки.
А.П.Чехов в рассказе «Глупый француз» со свойственным ему юмором и остроумием доказал, что истинные ценители блинов живут только в России.
Как-то французский клоун зашел в московский трактир. В ожидании, когда ему подадут консоме, он решил понаблюдать за тем, как едят русские. Его внимание привлек «полный, благообразный господин», который заказал порцию блинов. «Как, однако, много подают в русских ресторанах! — подумал француз, глядя, как сосед поливает свои блины горячим маслом. — Пять блинов! Разве один человек может съесть так много теста?» Но, к его удивлению, господин в пять минут съел все блины и, посетовав на маленькие порции, заказал еще «штук десять или пятнадцать!» Француз решил, что сидящий перед ним человек болен. Когда же любитель блинов, словно голодный, спеша и едва разжевывая, съел их целую гору, закусывая семгой и икрой, а затем заказал А.О. Орловский. Продавец блинов еще порцию блинов, бутылку вина и селянку из осетрины (разновидность супа на крепком бульоне — мясном, рыбном или грибном), клоун решил, что перед ним человек, который хочет умереть.
