Неслышно шмыгнул из дверей бритый раб-тюрок, смуглый, в грязной набедренной повязке, потупив глаза, стараясь быть как можно незаметнее, проскользнул вдоль светильников, приподнимая колпаки, щипчиками убирая нагар с фитилей. Вслед за ним появился Гаврат, прошагал к своему месту.
И в наступившей неловкой, напряженной тишине Уррумчи громко произнес:
- Я дарю храму Ахурамазды единственного еще двадцать баранов! И повторяю мысленно двенадцатый гимн Ясны священной книги Авест! - Последнее означало, что шихван, сын шихвана, отказываясь от прежних верований, впредь признает богом Верховным и Единственным Агуро-Мазду. И тотчас последовала ответная признательность, ибо любое деяние, даже самое бескорыстное, требует вознаграждения.
- Уррумчи! Мы назначаем тебя начальником охраны северных ворот! торжественно провозгласил филаншах.
- Чашм! Да будет так! - кивнули персы. - Во имя Агуро-Мазды!
Шахрабаз видел, как огорченно заскреб подбородок Обадий, хотя из перекупщика воин, как из евнуха муж, но упущенного, пусть даже и ненужного, всегда жаль; видел завистливые взгляды, обращенные к Уррумчи, и довольно улыбался: присутствующие лишний раз убедились, что его воля для них - и милость, и наказание. Не закон, а именно его воля. Что стало с Масандилом, поступающим по закону, - умные поймут. Он не брал взяток, только предусмотренные пошлины, не угодничал, не делился с филаншахом, был честен, неподкупен - персы, призванные следить за соблюдением законов в Дербенте, сами же убили его. Пусть все знают, что желание и воля Шахрабаза превыше всего.
- От имени высочайшего повелителя нашего мы объявляем вам свою признательность за дары храму Агуро-Мазды единственного, - обратился вновь к знатным Шахрабаз, - признательны мы вам также и за справедливое возмущение, вызванное предательством клятвоотступника Масандила! Негодяй замыслил недоброе и наказан богом!
- Господин! Пусть небо заодно накажет и воинов охраны северных ворот Мариона, Золтана, Бурджана, особенно Мариона! - воскликнул Уррумчи.
- Что такое? - недоуменно поднял брови филаншах.
- Золтан и Бурджан заявляли во всеуслышанье, что земли за южными воротами - родовые земли легов и даргов, что пришлые из племени гелов, дидуров, гаргаров обязаны или выкупить их, или распахать себе поля за северными воротами. Они же говорят, что налоги непомерно тяжелы. К тому же Марион не дал мне сегодня выполнить свой долг - взять недоимку с нерадивого каменщика...
