Загорский же продолжил свой беззвучный обход. В спальне никого не было, кабинет тоже оказался пуст. А вот перед гостиной пришлось замедлить шаг. Нет, Загорский ничего не услышал, но тишина тут была крайне подозрительной.
Здесь стоит заметить, что опытные люди различают разные виды тишины. Ту тишину, которая царила сейчас в гостиной, Нестор Васильевич определил бы как затаившуюся. Тишина эта как будто вобрала в себя все сторонние звуки, и замерла, боясь, что ее обнаружат. Несколько секунд Загорский стоял и прислушивался; и тут подозрительное безмолвие нарушил неожиданно мирный звук: где-то за окном пропела синичка – ить-ить!
Загорский почему-то кивнул и решительно переступил порог гостиной. Она была обставлена скромно, почти аскетически – коричневый диван, несколько кресел в тон ему, журнальный столик, персидские ковры на полу и дубовые книжные шкафы по стенам. Впрочем, книги в доме Загорского были везде, исключая разве что кухню.
– Однако, – проговорил Нестор Васильевич рассеянно, – сколько же нас не было?
Он вытащил из кармана серебряные часы с изящной мелкой гравировкой, щелкнул крышкой и поглядел на них. Потом сухо сказал по-китайски:
– Ну, и чего же ты ждешь? Спускайся, не сиди на потолке, как голодный дух[2].
Часть потолочной лепнины внезапно ожила, зашевелилась и оказалась невысоким суховатым человеком азиатской внешности, одетым в светло-серый и фу[3]. Любитель посидеть на верхотуре легко спрыгнул с четырехметровой высоты и мягко припал к полу прямо перед хозяином дома. Тот наблюдал за незваным гостем довольно холодно и действий никаких не предпринимал.
Пришелец чуть заметно покачивал головой из стороны в сторону, как змея перед броском. Внезапно, не меняя выражения лица, он провел мощную круговую подсечку, сбивая Загорского с ног. Однако в том месте, где нога его рассекла воздух, Нестора Васильевича уже не было – каким-то странным образом он оказался у противника за спиной. Тот, не оборачиваясь, нанес рукой удар назад, но Загорский отступил так быстро, что вражеский кулак впустую просвистел в воздухе.
Разбойник взмыл вверх, крутанулся вокруг своей оси, но приземлиться не смог – Загорский так пнул его ногой в грудь, что того буквально отшвырнуло в угол. Однако он тут же вскочил, легко, словно по воздуху, пробежал с десяток метров и обрушил на хозяина дома целый град сильнейших ударов. Загорский отбивался, даже не меняясь в лице.
Враг был похож на разъяренного тигра: он то взмывал почти к потолку, то стелился по полу, то бил лапой, то свирепо огрызался. Однако Нестор Васильевич стоял непоколебимо, словно утес в бурном море, и защищался точными мощными движениями, лишь изредка переходя в контратаку. Одна из этих атак прошла, и врага впечатало в стену с такой силой, что из нее, почудилось, сейчас посыплются кирпичи.
