— Егоров, кончай лясы точить! — крикнул майор, о чем-то перетирающий у штабного автомобиля с высоким начальством. — Товарища Старика уже заждались!
— Действительно, ехать пора, — согласился с майором Петр Петрович, пожимая руку майору, а затем и подошедшему старшему лейтенанту. — Я на вас надеюсь, товарищи! — произнес он напоследок.
— Не подведем, товарищ оснаб! — заверил его майор. — Распоряжения уже доведены до личного состава, буквально через пару часов будем готовы к выдвижению к охраняемому объекту.
— Никифор Васильевич, ну и вы…
— Помощь будет, товарищ оснаб, — подтвердил генерал-лейтенант. — Ну и вы там, в Ставке Верховного Главнокомандующего, о нас не забывайте! Хоть и в тылу, но одно дело делаем — Родину защищаем! А теперь поспешим, — он взглянул на часы, — на аэродром пора.
Всю остальную дорогу я банально проспал: сначала на мягком заднем сиденье штабного автомобиля, а потом на груде каких-то мешков в большом военном транспортнике Ли-2, на котором нас с командиром в срочном порядке доставили в Москву. Посадили самолет на Чкаловском военном аэродроме. По выходу нас уже дожидался «Черный воронок» — Горьковская «Эмка», который и в моем мире вовсю использовался органами ОГПУ-НКВД для перевозки всякого рода заключенных и задержанных. Вот и я сподобился, наконец, для такой вот «незавидной» роли. Да и в рот компот! Чего мне терять? По пути «не отошел» — уже в радость! Хоть на столицу из окошечка погляжу…
Я без возражений вновь уселся на заднее сиденье. Рядом — товарищ оснаб, впереди два мордоворота в штатском, один из которых за рулем. А когда отъехали от самолета, сзади и спереди пристроились еще две «Эмки». С эскортом, похоже, прокатимся. Не иначе, высоко оценили меня товарищи… Хотя, было б с чего. Если и есть у меня энта неведомая Сила за душой, то, как её пользовать-то? Я ить теперь, как та обезьяна с гранатой — и самому бы не убиться, да и других по-дурости в расход не пустить, как капитана Рогова…
— О чем задумался, товарищ Старик? — выдернул меня «из кокона» наружу Петр Петрович.
— Да вот думаю, что не помер — уже хорошо! — признался я. — А что дальше — сплошные потемки. Е просветишь на этот счет, товарищ оснаб? Хочется успеть какую-никакую пользу еще принести. Ну, пока опять на тот свет не призвали, — я хрипло хохотнул. Ведь от того призыва, сам знаешь, не отвертеться, не откосить…
— Не прибедняйся, товарищ Старик, — на этот раз усмехнулся уже Петр Петрович, — получилось же у тебя один раз от Старухи убежать? Получилось! Таким достижением у нас никто похвастать не может! Так что крепись, Илья Данилович, слишком ценный ты для страны товарищ!
