– Что-нибудь еще?
– Мы конфисковали сумку, в которой обнаружили примерно двести тысяч крон. Она находилась на втором этаже, в комнате, которую облюбовал Нидерман.
– Вы уверены в том, что это его комната?
– Там мы нашли одежду размера «икс-икс-эль». Залаченко носит вещи на три размера меньше, «медиум».
– А есть ли какие-нибудь доказательства связи Залаченко с криминальной средой? – спросил Йеркер Хольмберг.
Эрландер покачал головой.
– Конечно, все зависит от того, идентифицируем ли мы конфискованное оружие. Но, за исключением оружия и суперсовременных камер наружного наблюдения, мы не обнаружили у Залаченко ничего, что отличало бы хутор Госсебергу от любой другой фермы. Обстановка в доме спартанская.
Ближе к полудню в дверь постучал полицейский и передал Монике Спонгберг какую-то бумагу. Она подняла палец.
– Мы получили сигнал об исчезновении человека в Алингсосе. Двадцатисемилетняя медсестра стоматологического кабинета по имени Анита Касперссон выехала из дома в семь тридцать утра, чтобы отвезти ребенка в детский сад, после чего должна была прибыть на свое рабочее место к восьми утра, – но так и не прибыла. Она работает у частного стоматолога, который принимает пациентов примерно в ста пятидесяти метрах от того места, где обнаружили угнанную полицейскую машину.
Эрландер и Соня Мудиг одновременно посмотрели на часы.
– Значит, он имеет фору в четыре часа. Какая у нее машина?
– Темно-синий «рено» девяносто первого года выпуска. Вот номер.
– Нужно немедленно объявить машину в общегосударственный розыск. Сейчас Нидерман может находиться в любом месте между Осло, Мальмё и Стокгольмом.
После краткой дискуссии полицейские завершили совещание, поручив допрос Залаченко Соне Мудиг и Маркусу Эрландеру.
Эрика Бергер вышла из своего кабинета и прошествовала в редакционную мини-кухню. Хенри Кортес нахмурился и проводил ее взглядом. Через несколько секунд она вышла оттуда с кружкой кофе в руке, вернулась к себе и закрыла дверь.
Хенри Кортес даже не мог бы точно сформулировать, что его смутило. В «Миллениуме» работало не так много народу, и сотрудники редакции быстро сближались. Хенри уже четыре года работал на полставки и за это время журнал несколько раз переживал разрушительные ураганы – особенно в тот период, когда Микаэля Блумквиста присудили к трехмесячному заключению за клевету и журнал едва не обанкротился. На его памяти произошло убийство сотрудника журнала Дага Свенссона и его подруги Миа Бергман.
