Вообще-то отдыхать я не хотел, потому что сейчас мне хотелось вытрясти душу с дуэлянтов, и выяснить, какого черта они устроили. А также прижать ловко избегающего допроса с пристрастием Криббе, чтобы больше не гадать о том, что можно от него ждать в дальнейшем. Вот только лекарство, которое мне дал доктор подействовало как-то сразу. Глаза стали сами собой закрываться, а в голове появился весьма приятный гул.
— Что мне дали? — прошептал я, откидываясь на подушку.
— Настойку опия, полагаю, — спокойно ответил Корф, которого я уже с трудом видел, потому что он начал расплываться у меня перед глазами. Что? Опия? Да они что с ума…
Я проснулся как от толчка. По телу пробегали волны истомы, а еще я чувствовал вполне такой бодрый стояк. Возбуждение накатывало, и я закусил губу, потому что понимал, что просто так оно не уйдет, придется помочь самому себе. Еще бы образ какой представить поэротичней. Кретины, додумались наркоту мне подсунуть. И тут я почувствовал, как к обнаженной груди что-то прикоснулось. Нервы были напряжены до предела, и я резко распахнул глаза, увидев давешнюю служанку, которая приложила скрученную в трубочку бумагу к моей груди и что-то пыталась расслышать.
— Ну как, стучит? — она вздрогнула и уставилась на меня круглыми голубыми глазами. Длинная белокурая прядь вырвалась из-под чепца и упала на грудь, которая сразу же приковала мой взгляд. Черт побери. Протянув руку, я дотронулся до нежной кожи, а затем потянул корсаж вниз. Грудь выскочила из платья, а я смотрел на нее не мигая. — Ну так как, стучит?
— Стучит, — она облизнула губы, а у меня гул в башке усилился. Я вообще ничего уже не соображал. — Вы когда-нибудь были с женщиной, ваше высочество? — внезапно спросила девушка. Я прикинул общую недокормленность и неуверенность герцога и медленно покачал головой.
— Нет, ни разу.
— Тогда, я сама все сделаю, не беспокойтесь, — проворковала она, а я почувствовал, как ее пальцы побежали по моей груди вниз. Закрыв глаза, я сжал простыню и тихонько застонал. Вот не таким я себе представлял первый раз в этом теле, но я и не представлял, что меня могут опием накачать.
Несмотря на возраст, довольно юный, она была достаточно опытна, чтобы мальчишеское тело не опозорило своего хозяина обычным в этом возрасте скорострелом, и когда все закончилось, я позволил ей уснуть на краю кровати, а не выпнул за дверь, как это в общем-то было принято.
Некоторое время я лежал с закрытыми глазами, чувствуя, как постепенно успокаивается сердце, а из головы выветриваются последние остатки опьянения. Если мне еще раз подсунут эту дрянь, я сотворю с доктором нечто ужасное, пообещал я себе и распахнул глаза, уставясь на нависающий над головой балдахин.
