— Герцог Гольштейн-Готторпский к вашим услугам, — я слегка наклонил голову, прежде, чем приступить к еде.
— Хм, ваше высочество, а как так оказалось, что вы очутились здесь в сопровождении совершенно неподходящих типов? — он выдержал мой пристальный взгляд. — Я должен знать, с чем мне предстоит иметь дело, ваше высочество. Потому что, кроме уроков фехтования, полагаю, мне придется занять освободившееся место вашей охраны и сопровождения.
— Не думаю, что мне что-то угрожает, — я пожал плечами. — Пожалуй, что кроме самого Брюммера мне никто и не угрожал. — Зато я понял, наконец, почему Румберг не хотел оставлять меня одного. Видимо, прецеденты уже были.
— Ну хорошо, давайте начнем с самого простого, куда мы едем? — я закусил губу. — Криббе весьма быстро сориентировался, надо сказать. Но его хватка мне все же скорее импонировала.
— Мы едем в Россию. Конкретно, а город Петербург, — тщательно прожевав, ответил я, а Криббе очень осторожно положил мясо обратно на блюдо и уставился на меня.
— Куда мы едем? Простите, — он пару минут смотрел на стол, затем снова взял мясо. — Я мог бы догадаться, когда этот барон начал называть русские имена. А куда именно в Петербурге мы направляемся?
— Понятия не имею. Мы едем к моей тете, императрице Российской империи Елизавете, а где именно она живет мне неведомо.
— Еще одна ошеломляющая новость, — Криббе отодвинул от себя пустое блюдо и вытер руки о свой камзол. Я быстро опустил глаза, чтобы не поморщиться. — Так, я сейчас схожу в свою берлогу за вещами и быстро вернусь. Надеюсь, что за время моего отсутствия здесь обойдется без кризисов.
— Вы слишком самоуверенны, — но, когда я договорил, дверь за ним уже закрылась. — Румберг, тебе не кажется, что господин фон Криббе слишком самоуверен? Вроде бы мы и без него как-то справлялись.
— Да, излишне самоуверен, но, мне он показался вполне надежным, — уклончиво ответил Румберг. — Можно убирать со стола, ваше высочество? — я кивнул, и довольно тупо наблюдал, как он составляет пустые тарелки на большой деревянный поднос.
Хотелось помыться, но, я прекрасно понимал, что это почти невозможно. Здесь не было даже корыта, которое можно было бы приспособить под ванну. Ладно, потерпим. Стянув с гудящих ног сапоги, я растянулся на кровати, предварительно убрав с нее рапиры, которые Криббе оставил здесь. Вот, что я изобрету первым — мягкие домашние тапки, потому что с утра до вечера ходит в сапогах — это то еще удовольствие.
