— Отвечайте, — нахмурился Шастер.
— Нет.
— Вы не говорили, что Эдит де Во обвинила его?
— Нет.
— А мистер Берджер говорит — вы ему это сказали.
Мэйсон промолчал.
— Берджер сказал Сэму, — продолжал Шастер, — будто Эдит де Во говорила вам, что машина Сэма была соединена шлангом с трубой, проведенной в спальню Питера Лекстера.
Лицо Мэйсона оставалось неподвижным, как гранит, он произнес:
— Возможно, он так сказал потому, что она так говорила и я об этом сообщил.
Шастер помигал, осмысливая ответ, потом с торжеством заявил:
— Вы сказали Берджеру, что она сделала такое обвинение?
— Это не было обвинением. Просто она сообщила, что видела, как Сэм сидел в машине с работающим мотором, а шланг шел к трубе отопления. Она мне это рассказала, а я сообщил Берджеру.
— Это ложь.
— Что именно ложь? — Мэйсон угрожающе встал.
Шастер нервно отпрянул, вытягивая перед собой руку:
— Я хотел сказать — клевета, опорочивание репутации.
— Вам не приходило в голову, что эти сведения не подлежат разглашению? — спросил Мэйсон.
— Только если они не были использованы во зло. — Шастер погрозил Мэйсону, но укрылся за большим кожаным стулом. — А вы использовали во зло. Пытались защитить своего клиента, Дугласа Кина.
— Ну и что? — спросил Мэйсон.
— Мы требуем, чтобы вы отказались от своих слов.
— Кто этого хочет?
— Сэм Лекстер и я.
— Я сказал Берджеру только правду — так, как она была сказана мне. Я не ручался за факты. Я ручался только за то, что мне было сделано это сообщение.
— Мы требуем извинения.
— Идите вы к чертям!
Вперед выступил Сэм Лекстер. Лицо его было бледно.
— Мистер Мэйсон, — сказал он, — я вас не знаю, но ясно, что «подгнило что-то в Датском королевстве». Я слыхал версию, по которой смерть деда связывают со мной. Это ложь, будь она проклята! Я слыхал, вы приводили полицию для тайного осмотра моей машины и взламывали замок гаража. Кто-то без моего ведома вставлял в мою машину длинный шланг. Не знаю, как защитит меня закон, — это зависит от мистера Шастера, — но я определенно потребую привлечения вас к ответственности за ваши действия.
Мэйсон зевнул. Шастер положил руку на плечо Лекстеру.
— Давайте я буду говорить, — сказал он. — Я буду говорить. Не волнуйтесь. Спокойно, спокойно. Я сам с ним управлюсь.
Мэйсон снова сел на вертящийся стул, откинулся назад и взял сигарету из пачки на столе.
— Еще что-нибудь? — спросил он, пощелкивая ногтем по кончику сигареты.
— Мистер Мэйсон, — сказал Фрэнк Оуфли, — поймите мою ситуацию. Мои отношения с Эдит де Во больше не тайна. Перед смертью она оказала мне честь выйти за меня замуж. — Лицо его передернулось гримасой волнения, потом он продолжал: — Она мне рассказала о том, что видела, но я не придал этому особого значения, пока окружной прокурор не объяснил мне, как легко было кому-то напустить угарного газа к деду в спальню. Это, конечно, было для меня большим ударом. Я хорошо знаю своего кузена. Я не могу поверить, что он способен на такое. Потом я вспомнил, что Эдит вовсе не говорила, что она определенно узнала Сэма. Человек, сидевший в машине, прятал лицо под широкими полями шляпы Сэма. Вот что заставило Эдит подумать, что в машине сидел Сэм. Значит, если вы заявили полиции, будто Эдит говорила, что в машине был Сэм, вы сделали заявление, которое расходится с тем, что она утверждала.
