— Верно, — кивнул Мэйсон. — Никогда нельзя знать заранее, чем обернется то, что кажется пустяком. Помню, когда Фенвик занимался делом об убийстве, к нему обратился какой-то тип — по поводу оскорбления. Фенвик хотел направить его к клерку — тип разозлился и ушел. А через два месяца после того, как клиент Фенвика был повешен, Фенвик узнал, что тот человек приходил к нему, чтобы привлечь к суду свидетеля обвинения — за оскорбление действием после автомобильного наезда. Если бы Фенвик тогда его принял, ему стало бы ясно, что свидетель обвинения не мог находиться там, где он, по его словам, был во время преступления.
Джексон уже слышал эту историю. Он кивнул в знак внимания и спросил, как бы сожалея, что мистер Эштон отнимает слишком много времени:
— Значит, сказать мистеру Эштону, что мы не можем им заняться?
— Деньги у него есть? — спросил Мэйсон.
— Не думаю. По завещанию он имеет постоянную работу, пятьдесят долларов в месяц, стол и квартиру.
— Он старый человек?
— Конечно. Я бы сказал — старый чудак.
— Но любит животных, — заметил Мэйсон.
— Очень привязан к своей кошке, хотите вы сказать.
— Именно это я хотел сказать, — кивнул Мэйсон.
Делла Стрит, больше знакомая с привычками Мэйсона, чем Джексон, вступила в разговор с легкой фамильярностью человека, который давно работает в конторе и не слишком соблюдает формальности:
— Вы только что закончили дело об убийстве, шеф. Почему бы вам не оставить контору на ассистентов, пока вы съездите на Восток? Вы бы отдохнули.
Мэйсон сверкнул на нее глазами:
— А кто же, черт возьми, позаботится о кошке мистера Эштона?
— Мистер Джексон.
— Он не хочет говорить с Джексоном.
— Тогда пусть ищет другого адвоката. Адвокатов в городе полным-полно. Не станете же вы тратить время на кошку?
— Старик, — задумчиво сказал Мэйсон, — чудак… Вероятно, одинокий. Его благодетель умер. Кошка — единственное живое существо, к которому он привязан. Большинство юристов только посмеются над ним. Нет, мисс, это одно из тех дел, которые кажутся пустяком адвокату, но много значат для клиента. Адвокат должен быть на стороне обездоленного.
Понимая, что произойдет, Делла Стрит кивнула Джексону:
— Попросите мистера Эштона войти.
Джексон слегка улыбнулся, собрал бумаги и вышел. Как только дверь, щелкнув, затворилась, пальцы Деллы Стрит сомкнулись вокруг левого запястья Мэйсона:
— Вы берете это дело, шеф, только потому, что знаете: он не сможет заплатить хорошему адвокату.
— Нужно же допустить, — нахмурился Мэйсон, — чтоб иной раз появился хромой старик, ворчливый, с персидской кошкой и без денег.
