Следующее пробуждение было мучительным. Даже самые крошечные косточки и мускулы, о существовании которых Винс и не подозревал, ныли, дергались и причиняли массу боли.
Он еле сдержался, чтоб не взвыть.
Вскоре боль отпустила, оставив только небольшое неудобство. Бледную тень, напоминание о себе. Но Винс был уверен — стоит шевельнуться, кошмар вернется. Он и не шевелился. А потом даже дышать почти перестал, уж очень хотелось дослушать интересный разговор.
— Спасибо тебе. Я ведь всего-то на пару минут опоздал! Кто ж знал, что у пацана способности к математике и его пораньше с учебы отпустят! — с досадой говорил господин Виктор где-то рядом.
— Хорошо, что успел. Я уж думала, ты меня сторониться начал… И повезло, что застал. Я теперь почти все время на перевале, — ответил ему женский голос. — Смутно знакомый… Матерь Божья, это ж белокурый ангел так говорил! Не привиделось, значит?
Винсу ужасно хотелось снова посмотреть на ангела, но парнишка сдержался. Наглядится еще.
— Проехали, — в голосе господина отчетливо прозвучало смущение, и Винс чуть не ахнул от удивления. Неужто так бывает?
Ангел вздохнула и стала говорить чуть тише, почти шепотом, но Винсу все равно показалось, что она кричит.
— Ладно. Я понимаю, дорогой напарник, что рискую с тобой поссориться, но… Ты что творишь?! Жить надоело?!
— Не понял, — бесцветно ответил господин.
— Все ты понял! Рыцарь, чтоб тебя, печального образа! Нарваться в одиночку на десяток бандитов! Тут тебе не милые мальчики из церковного хора, эти убьют, как чихнут. И ведь далеко не в первый раз ты кидаешься в драку без поддержки. А ну как вогнали бы пулю в лоб? От такого никакой колдун не откачает, пишите некролог.
— Не десяток, а четверо, — вздохнул господин. — И рылом они не вышли для стрельбы.
— Неважно, — не смутилась ангел. — Ты… ты как будто хочешь, чтобы местные бандиты доделали то, что не вышло у имперской конницы. Вчера отморозки эти, месяц назад — браконьеры, до них…
— Я понял, — веско произнес господин. — Ты за меня волнуешься, так? Хорошо, постараюсь впредь быть осторожнее.
— О себе не думаешь, так хоть мальчишку побереги, — вздохнула ангел. — Ты его, говорят, усыновил? Соответствуй, папаша.
— Ага, папаша, — мрачно фыркнул господин. — Знаешь, как дело было? Я пришел его в школу записывать, надо же мальцу хоть какое-то образование получить. Я после двойной смены был, в голове вата пополам с киселем, одна мечта — уснуть, где упал. Там сидит уютная тетя и тихим ласковым голосом расписывает, какая у них программа хорошая и как здорово, что я к ней пришел. Вопросы задает, я отвечаю невпопад — ничего ж не знаю про пацана. Она бумажки заполняет, фамилию спрашивает, я с недосыпу решил, что мою. А как она мне договор на подпись дала, вижу — Винс Бергеном стал. Я собрался было её поправить, а потом думаю — да провались оно всё. Пусть под моей фамилией учится, свою-то он не помнит. Смысла нет разводить тягомотину с поиском его родни, все равно ничем хорошим это не кончится. Так хоть я за ним присмотрю.
