Даррен посмотрел на круглый циферблат часов, висевших на одном из фонарных столбов. 19:38. Он почувствовал, что, возможно, нетрадиционное искусство ему ближе, чем ему того хотелось бы. По крайней мере, здесь им обоим не было места. От мельтешения лиц, хаотичного движения вокруг и переизбытка чужих чувств в условиях временной изоляции от их мира Даррен почувствовал первые симптомы тревожности. Кажется, что тревога витает в воздухе, ведь нарастает она постепенно, с каждым вдохом, и чем глубже вдыхаешь, тем дальше она распространяется по телу. Чтобы избавиться от тревоги, ее нужно выдохнуть. Даррен выдохнул и быстро огляделся, чтобы проверить, не передалась ли она кому-то другому. Он не заметил никаких изменений в окружающих людях. Наверное, они дышат иначе. Или это просто он помещен в пузырь зараженного воздуха. Тогда он выдохнул еще раз, громко, но не достаточно, чтобы быть замеченным в уличном гаме. В груди неприятно заскулило. На выдохе он почувствовал, как ему на плечо легла рука, одновременно перед ним появилось смеющееся лицо Мэри:
— Ты о чем задумался? — пузырь лопнул. Стоило в него войти посторонним, как вся тревога сдулась. Теперь нужно было как можно скорее стряхнуть с себя озабоченный вид и придумать правдоподобное объяснение.
— О своем головокружительном успехе, как обычно, — пошутил он. И как в каждой шутке, в ней была своя доля правды: головокружение он испытывал.
— О, узнаю старого друга, — рассмеялся Пол. Вид у него был крайне взволнованный. — Ну что, пошли? Вечер обещает быть… — он задумчиво посмотрел в пустоту, будто пытаясь выудить из нее нужное слово, — незабываемым! — провозгласил он наконец победным тоном.
— Ну пошли… — Даррен изо всех сил изображал энтузиазм и заинтересованность, но тоска начала охватывать его при одной только мысли о творческих скитаниях, свидетелем и жертвой которых ему предстояло стать этим вечером. И что за выражение такое? «Обещает быть незабываемым!» Кто так разговаривает вообще? Даррен недовольно посмотрел на друга, который, энергично что-то рассказывая, уводил их с Мэри вдаль от городского шума.
Далеко им идти не пришлось. Пройдя до конца улицы, они свернули в узкий переулок и оказались почти полностью отрезаны от большого мира. По обе стороны от них стояли не менее чем столетние дома. Вряд ли хоть в одном из них было больше пяти этажей, но с точки зрения стоящих в непосредственной близости от них людей они превращались в куда более высотные дома. Сохранились дома весьма неплохо, хотя нижние этажи многих из них были изрядно обшарпаны, а кое-где отсутствовали целые куски бетона. В переулке было темно и сложно судить о цвете зданий, но даже при таком тусклом освещении несложно было увидеть, что многие из них были выкрашены разными, но уже давно затертыми цветами. Над одной из дверей висел винтажный светильник.
