Поэтому сейчас, слушая совсем не похожий на городской и до тошноты, как ему казалось, дикий говор сестры, порождающий сомнения в его собственной маленькой эволюции, Даррен уговаривал себя не нагрубить ей и не бросить трубку. Он напоминал себе, как они были близки в детстве: как вместе удирали по ночам искать клад, желательно в саду у соседей; как после этого он всегда брал удар на себя, пряча ее, плачущую, у себя за спиной, будто так она становилась невидимой для разозлившихся родителей; как он учил ее пускать камешки по воде и лазать по деревьям; как он отгонял от нее дворовых собак, которых она до смерти боялась в детстве. Как же все было просто тогда. Ему казалось, что лучше и быть не может, и он никак не мог понять, чего вечно не хватает этим снобам — как называл их отец — в больших городах…
— Алло! Даррен? Даррен? Бочонок? Ты меня слышишь?
Видимо, он слишком надолго пропал в мире грез и воспоминаний, и теперь в качестве расплаты ему напомнили с детства ненавистное прозвище. Сердце забилось чуть чаще, и пришлось вновь подавлять подступившую к груди ярость.
— Да-да, я здесь.
— Ну что скажешь?
— Что скажу?.. — Даррен точно знал, что какая-то часть его мозга слышала, что сказала Марта, но делиться этой информацией она не хотела. Можно было положиться на удачу и дать расплывчатый и ничего не значащий ответ, но это был бы слишком отчаянный блеф. Надежней было сдаться. — Насчет чего?
— Как это насчет чего? Насчет твоего приезда домой, конечно! Опять не слушал?
— Прости, голова раскалывается…
— Но ты же помнишь, что мы ждем тебя на годовщину родителей? Я спрашивала, когда ты прилетишь, чтобы мы могли тебя встретить в аэропорту.
Встретить меня в аэропорту? Чтобы я потом провел четыре часа в машине в вашем обществе без шанса на спасение? Нет уж, спасибо.
— Спасибо за предложение, но я как-нибудь сам разберусь. Тем более, я еще не покупал билет, так что, не знаю, когда прилечу.
— Ну что же ты! Покупай скорее! Чтобы Стив успел отпроситься с работы и забрать тебя.
— Ты меня слышишь вообще?! Я сам… — он выдохнул и понизил голос. — Я сам доберусь. Честное слово. Не стоит беспокоить… Стива. У него наверняка куча работы.
— Ой да. Ты прав. Знаешь, недавно…
— Марта! Дорогая моя, любимая сестра, — он уже готов был разбить ни в чем неповинный телефон, только бы этот бесконечный и настолько же бессмысленный разговор закончился, — У меня действительно ужасно болит голова. И море работы к тому же. Почему бы тебе не рассказать мне все, когда я приеду?
