Помимо призрачного Бернарда за столом сидели Пол и его сестра, Мэри, неразлучные, как сиамские близнецы, с обоими Даррен познакомился во время своих провалившихся попыток ходить на литературные курсы. Курсы им всем троим быстро наскучили, но какая-то неведомая сила связала их узами дружбы. Нельзя сказать, что у них на троих было много общего. Разве что опосредованное отношение к искусству — Пол и Мэри работали в фотостудии — и свободные вечера несколько раз в неделю или раз в несколько недель. Не самая прочная связь, однако никто из них над этим не задумывался и, соответственно, не жаловался. Третьей с ними за столом сидела бывшая коллега Даррена — Агата. Они вместе начинали в крошечном издательстве, которое держалось тогда в основном на их коллективных надеждах. Тогда они делили общие мечты, надежды, взгляд на мир и планы на будущее. Они самоотверженно бросились в пучину рынка, сражаясь за выживание свое и того дела, частью которого они стали. Какое-то время им даже казалось, что они влюблены друг в друга. Однако время показало, что влюблены они были в те образы друг друга, которые сами же и создали, так стремясь их найти. А еще время показало, что Агата не выдерживает натиска слов, обрушившегося на нее. Они душили ее, стискивали со всех сторон. Ей пришлось уйти. Но они с Дарреном остались друзьями, пусть столько времени спустя все успело измениться: и надежды, и идеалы. Иногда силы привычки и общих воспоминаний достаточно, чтобы цепляться за зыбкую ветвь дружбы. И вот все трое радостно улыбались ему, не обращая внимания на стоящий рядом столб дыма.
Как он и думал, стоило Даррену оказаться в знакомой компании, как мрачные мысли тут же покинули его. Он подсел к ним, подозвал официанта — слава Богу, эту функцию они не упразднили — и, следуя примеру своего таинственного знакомого, заказал порцию виски. Они долго о чем-то говорили: Даррен жаловался на неподдающуюся дрессировке статью и в лицах разыграл разговор с сестрой; Пол и Мэри рассказывали о кризисе жанра и о том, как нещадно их эксплуатируют фотографы; Агата, перешедшая теперь от букв к цифрам, начала говорить что-то про акции и куда они падают, но сосредоточенные лица с пустыми глазами быстро дали ей понять, как далека эта тема для всех присутствующих, и она переключилась на забавные случаи из жизни своего ретривера.
А потом внезапно, на финальном стакане виски заговорил Бернард.
— Слушай, Даррен, — начал он настолько неожиданно, что сам Даррен сначала даже не понял, что обращаются именно к нему.
