— Сладкие у тебя речи, — прервал ее Хаубан. — Да только нет у тебя ничего. Не обманывай меня, я не хочу остаться с пустыми руками.
Рассердилась тогда золотая утка, сказала она Хаубану:
— Я дочь падишаха, зачем мне тебя обманывать? Чтобы умереть на суше, пожалев богатства, которых у меня много, и которые, коли буду жива, добуду еще? Озеро это — мой дворец, каждый день, обернувшись золотой уткой, я здесь купаюсь. Если возьмешь меня на сушу, я стану всего лишь куском мяса, который даже съесть нельзя, потому что я — дочь воды. Выбирай, егет, два выхода есть у тебя. Если же ничего не выберешь — останешься ни с чем.
Увидела утка, что Хаубан все еще пребывает в нерешительности, закричала громким голосом:
— Егет, отпусти меня, а сам иди вперед, не оборачиваясь! Подожди немного, и тогда из воды выйдут табунами лошади, стадами — коровы, чье вымя полно молока, но телят у них нет, отарами выйдут овцы, да без ягнят. А последним выйдет к тебе Акбузат, покровитель всего скота. Поднимет он бурю на земле, с шумом рассечет озерную гладь. Если будешь терпелив — дождешься его, по лбу его погладишь — и тогда он с тобой заговорит. Будет он другом тебе, не покинет ни в пути, ни в бою. А теперь отпусти меня, егет! Пора мне уйти к себе, на дно озера! Там место мне! Подводной страны я красавица! Только в ней я могу жить!
Призадумался тут Хаубан. Заманчиво было стать обладателем неслыханного богатства, да вот беда — если уйдет чудо-утка, с чем он тогда останется?
Потому и сказал просто:
— Хочу испытать тебя, красавица! Коли не можешь ты жить без воды — наберу ее в сарык[2] свой, посажу тебя. Начнут выходить стада — отпущу, живи тогда привольно, на просторе своего озера!
Покачала головой утка, нахмурилась:
— Как же выйдет скот из воды, если я не расскажу отцу, что со мной приключилось? Ведь это он — хозяин всему подводному царству. Не отпустишь меня, егет, пользы от меня тебе не будет — на суше я поблекну. Водяная дева, создана я из лучей и пламени. Солнце тебя греет, а меня растопит, словно масло в жаркий день. Одна только капля от тела моего, упавшая на землю, отравит, высушит ее, словно самый сильный яд!
Сказал так утка и замолчала, ни слова от нее больше не добился Хаубан. Подумал он и решился сделать так, как она просила — отпустил ее в воду, а сам пошел от озера, не оборачиваясь.
Не успел он отойти шагов на двадцать, как за его спиной послышалось ржание лошадей, блеяние овец, мычание коров. Возрадовался Хаубан, понял он, что не обманула его водяная дева.
