Тогда ввела Наркас Хаубана во дворец. Множество прекрасных девушек обитало в нем. Все они когда-то были похищены на Урале.
Вошел егет, только раз посмотрел на девичью красоту, стал расспрашивать о житье-бытье.
Выделялась там одна среди всех — статью своей, красотою необыкновенной. Это была дочь Масем-хана, Айхылу. Подошла она к Хаубану, сказала:
— Егет, видом своим напоминаешь ты обитателей земли. Как сумел ты одолеть колдовство этого озера? Как нашел дорогу сюда? Нежных девушек, что привольно живут на Урале, бросил ты одних. Неужто пришел ты сюда искать девушку с поблекшим в заточении лицом? Разве высохло озеро Шульген? Умер его падишах? Или от слез людских, что пролиты от горя, на земле образовались моря и никто теперь не живет на суше? Или перевелись нынче на Урале батыры, что могут сесть на коня, что любят свою страну, как собственную жизнь? Неужто они превратились нынче в рыб?
Или, может быть, обрели сердце льва новые батыры, что искупались в реках крови, пролитой на Урале, в реках молока, сцеженного плачущими от горя матерями, потерявшими своих сыновей? Может быть, дивов они не страшатся, в озере Шульген не тонут, падишаха этих мест не боятся? Может быть, есть в их руках сила, что может Уралу, что потонул в слезах, принести радость?
Всколыхнулось сердце батыра от этих слов, от горя и надежды, что жили в них, и тогда он ответил девушке:
— Неужто батыр тот, кто утонет в озере, полном лягушек? Тот ли батыр, кто с вечера брюхо свое набивает, кто засыпает, поддавшись сну? Тот ли батыр, кто смешит и без того готовых смеяться девушек? Тот ли батыр, кто, подстрелив безобидную утку, всех угощает ее мясом? Кто садится на коня, который покорен даже малому ребенку? Кто ночами срезает веревку у коновязи и уводит насильно девушек, чтобы ласкать их против воли? Кто в темном лесу нелюдимом поет скорбную песню и плачет? Нет, не назовут сыном отчизны того, кто оков не разобьет, когда дочери Урала в подводном дворец льют кровавые слезы в неволе!
Услыхали девушки эти слова Хаубана, окружили его, залились слезами горькими. От жалости к ним у самого егета выступили слезы на глазах. Сдержался батыр, не стал показывать своих чувств, попрощался с девушками и вышел из дворца.
Как Хаубан встретил старуху
Вышел из дворца Хаубана, осмотрелся, но нигде не увидел Наркас. Тут подошла к нему какая-то древняя старуха, стала ему говорить такие слова:
— Егет, оказался ты батыром, на озере Шульген золотую утку подстрелил, к самому хану во дворец явился, дочери его — писаной красавице — пришелся по душе. Любит она тебя, да только смущена оттого, что есть у нее другой.
