— Да, Я знаю, — иронично улыбнулась Ася.
— Блин, а Я думал, тут тайну великую раскрываю, — хотел было Я надуться, но Ася пнула меня локтём в бок, дутая куртка смягчила удар, и Ася громко засмеялась на весь вагон.
Громкий живой смех на выдохе. Бывает ли смех на выдохе естественным, или это просто способ поднять собеседнику настрой?
Двери вагона открылись, и Ася потянула меня за рукав вслед за собой к выходу. Тут меня, как молнией, пробила мысль.
— Блин! — как-то неосознанно вырвалось у меня изнутри, Ася проигнорировала этот выплеск эмоций. — Это ведь последний поезд, да?
— Походу, — тихо ответила она, видно тоже поняв в чём дело. — Ничего страшного, у меня заночуешь. У нас комендант спит давно, а охранник… тоже думаю, прошмыгнём.
— Ты думала об этом заранее?
— Неа, сама только что поняла, что ты у меня остаёшься.
Арсения осторожно отперла ключом стальную входную дверь общежития, она была покрашена в тёмно-коричневый цвет. Как подростки, мы ели сдерживая смех, на корточках проползли под окошком охранника и, зайдя на лестничную площадку, разразились хохотом.
— Тихо, тихо, — зашептала Ася сквозь смех. — Нам на четвёртый.
— Ты одна живёшь? — спросил Я, уже успокоившись.
— Нет, нас трое в комнате.
— Стоп! — Я застыл на месте. — Как же Я тогда…
— Да всё нормально, они спят уже. Я видела, в окошке свет не горит.
— Ну ладно… — недоверчиво прошептал Я.
На деревянной советской двери, мелом были начёрканы цифры «431», а под цифрами фамилии «Пархоменко, Сатарова, Белозёр».
— Это ты какая? — спросил Я, тыкая пальцем на надпись.
— А зачем тебе? — строго спросила она.
Я промолчал в ответ.
В комнате пахло сыростью, порошком (на веревке, протянутой вдоль окна, висели мокрые постиранные вещи), и особым запахом средств личной женской гигиены, разными мылами, бальзамами, кремами, парфюмом, всё вперемешку.
Слышался монотонный дребезжащий звук старого холодильника, и спокойное сопение двух спящих девушек. Я разулся и поставил обувь у стенки. Арсения, освещая дорогу телефоном, тихо убирала какие-то коробки со своей кровати. Потом она жестом подозвала меня к себе и на ушко шепнула.
— Вещи вешай вот сюда, на стул. Но носки сразу ложи в пакет и под кровать. Просто девчонки терпеть не могут запах мужских ног, проснуться, скандалить будут. А так всю ночь, как убитые, проспят.
— А на утро?
— А на утро пофиг, всё равно ты уже переночуешь и на метро пойдёшь.
Я кивнул, и мы оба начали раздеваться. Я разделся быстро, повесил одежду на стул и засунул носки в пакет под кровать, как и просили. Ася ещё только снимала белую блузку.
