– Имя и место назначения, пожалуйста.
– Сержант артиллерии Роберта Драпер. Флот МРК, – ответила ему тетя Бобби. – Со мной племянник Дэвид. Он получил распределение, а я провожаю его на вечеринку.
– Сержант? – переспросил безопасник. – Десант, а?
По ее лицу прошла тень, но ее стерла улыбка.
– Да, сэр.
Безопасник повернулся к Дэвиду. Смотрел он приветливо. У Дэвида во рту стоял вкус рвоты и страха.
– Праздновать собрался?
– Да. Сэр, – выговорил он. – Да, сэр.
– Ну, смотри, чтобы обошлось без невозместимого ущерба, – хихикнул безопасник. – Проходите, сержант.
И они прошли мимо, на станцию. Белые светодиодки казались ярче обычного, колени у Дэвида с трудом выдерживали вес тела. Когда он вернулся от киоска с билетами до Мартинестауна, тетя Бобби критически осмотрела его, но промолчала. Пятнадцать минут до Атерпола, там пересадка и двадцать до Мартинестауна. Пассажиры в вагоне были потертые, в обтрепавшейся по краям одежде. Напротив, не обращая внимания на орущего у него на коленях младенца, сидел измученный до желтизны в глазах старик. Необъятно разжиревшая женщина в конце вагона громко бранилась в ручной терминал, кто-то на том конце линии отвечал ей тем же. Пахло телами и старыми воздушными фильтрами. Лицо тети Бобби с каждым километром становилось холоднее и недоверчивей. Дэвид рад был бы рассердиться на нее: за то, что не одобряет его друзей из Мартинестауна, что заранее настроена против этого района только потому, что он старый и заселен рабочим классом. Но он понимал, что она права.
На станции Мартинестаун Дэвид повернулся к ней, протянул руку ладонью наружу.
– Ну, вот, спасибо, – сказал он. – Теперь ты подожди здесь, а я сейчас вернусь.
– Что происходит, мальчик? – спросила тетя Бобби.
– Ничего. Ты не волнуйся. Просто подожди меня здесь, а я сейчас вернусь.
Тетя Бобби скрестила руки на груди. Лицо у нее стало совсем холодным. Дэвид вдруг разозлился. Некогда ему было ее успокаивать.
– Просто жди, – резко бросил он, развернулся на каблуках и ушел быстрым шагом. Спустя несколько секунд рискнул обернуться через плечо. Тетя Бобби не двинулась с места. Застыла каменной статуей со скрещенными руками и неодобрительной гримасой на лице. Белый свет станционных ламп превратил ее в черный силуэт. Дэвид свернул за угол и потерял ее из виду. Сумка ударила его по бедру, и он бросился бегом. Через каких-нибудь пятьдесят метров стал задыхаться, но постарался не сбавлять скорости. Он спешил. Хатч, может быть, уже ждал.
