. Я прочел много томов знаменитой книжной серии Гёшена, в ТОМ числе «Атомную физику» Бехерта-Гертсена и «Теорию функций» КнОППа. Это была задача не из легких. За недостатком возможности уяснить идеи, стоящие за сложными вычислениями, я был вынужден внимательно изучать объяснения снова и снова, пока за ними не появлялся некий смысл. Поскольку я знал об этом своем недостатке, я очень рано понял, что не имею таланта к математике. Однако это меня не смутило, я стал больше работать — и был вознагражден. Я все еще помню возвышенное чувство, которое меня посетило, когда после многократного перечитывания я разобрался в дифференцировании функций комплексной переменной по условиям Коши-Римана.
Меня увлекали в равной степени и технические, и более общие аспекты физики и астрономии, но я не проводил между ними различий. Для меня Эддингтон, Мах («Механика» и «Основы учения о теплоте») и Хуго Динглер[9] («Основания геометрии») были учеными, которые свободно перемещались от одной границы своего предмета К другой. Я читал Маха очень внимательно и сделал много заметок. Затем я забыл о нем. Десятилетия спустя я услышал, как Маха называют близоруким и узколобым позитивистом. «Это не тот Мах, которого я знаю», — возразил я и перечитал «Механику». И действительно, оказалось, что большинство (так называемых) работ по маховедению излагали не факты, а идеологию, которую можно разрушить расслабленным чтением его основных трудов. Динглер поразил меня своей ясностью, уверенностью и тем, как он строил науку из конкретных решений. Многие годы после этого я обезвреживал факты при помощи удачно подобранных гипотез ad hoc. В пятнадцать лет я также ввязался в свой первый «научный спор» — он был с Йоханнесом Лангом, защитником теории полой земли; он утверждал, что Земля является полой сферой [и мы живем на ее внутренней поверхности]; а неподвижные звезды — это залежи минералов на еще одной сфере [которая находится в центре первой, как ядро в скорлупе]. Ланг подкреплял свою теорию фактами (отвесные линии в углублениях в шарообразной Земле отклоняются друг от друга)[10], математическими соображениями (инверсия превращает прямые линии вне круга с единичным радиусом в круги, перенесенные внутрь, с сохранением всех углов)[11], а также лоскутьями лженауки (Нептун был открыт совсем не на той орбите, на которой предсказывали, и был обнаружен совершенно случайно). Я не знал обоснования этой теории, но теперь я его прочел и напал на нее в письме к автору. Моим основным аргументом было требование простоты: всегда существует много способов соединения и исправления «фактов», однако принятый путь является простейшим. Кроме того, я указал на некоторые ошибки. Ответное письмо (оно все еще у меня хранится) содержит следующую фразу: «Вы, словно мышь, пытаетесь обрушить величественное здание, вгрызаясь в его лепнину».
