ВАНИН
Тебе-то сколько?
НЕРЖИН
Двадцать семь.
ВАНИН
Хо-го!
До лет моих, милок, ещё ты доживи.
НЕРЖИН
Но девять лет? Что в них? Велик ли ваш излишек?
ВАНИН
Четвёртый-то десяток! — вот оно.
Показывает он и то, как жизнь промотана,
И то, что нет у ног кудрявеньких детишек.
НЕРЖИН
Детей?
ВАНИН
Детей. Весёленьких, здоровых.
Мы все не понимаем схолоста.
Питаемся в нарпитовских столовых,
Ночуем у куста…
НЕРЖИН
Да-да-да-да! Как это вы сказали ловко! —
Вот именно — столовка!
Ещё не раз я ею детство помяну:
Доска облезлая, и мелом процарапано меню,
Всегда одно — капуста и перловка!..
Но поглядеть на вас сейчас — полны, в лице румянец,
Не выправка пускай, а всё ж армейский глянец,
Нет, не стары!
ВАНИН
На вид! А чувствую, что стар.
Из муромской деревни, в НЭПовский угар
Приехал я мальчишкой в город,
И вот с тех пор кружусь… кружусь с тех пор вот…
Х-эх, было времячко!
НЕРЖИН
Я помню!
ВАНИН
Помнишь? Ты?
По три копейки хлеб, да с дом величиной кино-анонсы?
А мы, стянувши пояса до туготы,
Шли штурмовать и верили, что мы штурмуем солнце!
Что запахи лугов вольются в города,
Что в сёлах заблестит хрусталь лабораторий,
Что четырьмя часами светлого труда
Все будем равные, все будем господа
Над жизнью. Над природой. Над Историей.
С субботников — на диспуты, с ячеек — в клубы,
С рабфаков — в Академии! — путёвку в зубы…
И не заметил, брат ты мой, я в этой суете,
Как жил и отжил. А теперь, как сорок мне без малого,
Ранения под Хортицею след на животе —
Рубец, извилистее перелёта Чкалова.
НЕРЖИН
Неповторимый НЭП! Под чьими небесами, —
Под нашими ты цвёл?.. и сами ж вы, вы сами
Его…
(Делает душащее движение на горле.)
Подойдя к радиоле, Ванин рассеянно включает её.
ГОЛОС ОТТУДА
…Весть о новых грандиозных победах героической Красной Армии вызвала прилив невиданного энтузиазма и небывалого патриотического подъёма среди ивановских текстильщиц. На многочисленных цеховых митингах работницы выкликают здравицы в честь гениально-мудрого стратега, вождя, отца, учителя и лучшего друга текстильщиц — товарища Сталина. Прядильщицы Моломонова и Натягушина 72 часа не отходили от своих сорока станков и досрочно выполнили план 1969 года…
Ванин выключает.
ВАНИН
Что — сами? Знаем, кривы сани.
Посердится на них кобыла,
А прёт и под гору и в гору.
НЕРЖИН
Арсений Алексеевич! Всё то, что было, —
Могло бы мягче быть? Без казней, без террора, —
С того последнего решающего спора
Между Бухариным и Сталиным?
ВАНИН
Меж них
И спору не было. Один скрипел пером за семерых,
Другой повсюду расставлял людей своих.
