— Но почему ей это пришло в голову?
Мэри хотела было объяснить, что та женщина боролась с несправедливым, по ее мнению, обвинением — гонением, о чем действительно объявил квакер, начав бюрократическую войну, что только усугубило наказание, — и пыталась спасти от повешения ту миссионерку, Дайэ. Однако Мэри не произнесла ни слова, потому что среди небольшой группы зевак, следовавшей за несчастным, она заметила с полдюжины детей, в том числе отпрысков Питера и Бет Хауленд. Она увидела Сару, их малышку, и Эдварда, младшего из двух сыновей: они бросали в квакера камни, которые подбирали тут же, на дороге.
Мэри отложила одежду, которую до этого держала в руках, и побежала к процессии. Протолкавшись сквозь толпу незнакомых людей, она схватила младших Хаулендов за руки — к сильному удивлению последних — и потащила их на обочину, к дому сквайра Уилларда, где они и остановились.
— Нельзя этого делать, — сказала она детям. — Совсем. Сомневаюсь, что магистраты одобрили бы ваше поведение, если бы увидели, как вы бросаете камни в несчастного, которого хлещут плетью.
Эдвард, мальчик лет десяти, вывернулся из ее рук и посмотрел ей прямо в глаза, сказав:
— Но он квакер, а еще, наверно, колдун!
— Если бы он был колдуном, я не стала бы еще сильнее злить его, — объяснила Мэри.
Маленькая Сара посмотрела в упор на брата и стала тихо напевать:
— Эдварда сглазят. Эдварда сглазят. Эдварда…
Мальчик ударил по руке сестру, отчего та взвизгнула, а Мэри, в свою очередь, шлепнула мальчика по заднему месту.
— Ты уже большой, чтобы бить ее, — отчитала она его.
— Сара сказала…
— Мне все равно, что сказала Сара. Ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что нельзя бить сестру и бросать камни в этого человека.
— Это была простая галька, — возразил Эдвард, как будто это в корне меняло дело. Он потряс головой, изо всех сил пытаясь сдержать слезы, но ничего не вышло. В следующую секунду он уже плакал, и сестра всхлипывала вместе с ним. Зеваки, бродившие по улице или выглядывавшие из своих умирающих, истаивающих на осеннем ветру садов, отвернулись от квакера — который уже все равно прошел мимо, сзади его кровоточащая, искромсанная кнутом спина напоминала костюм арлекина — и обратили внимание на плачущих детей.
— Думаю, вам пора домой, — сказала Мэри. — Я вас провожу.
Не успела она развернуться и повести детей к дому Хаулендов, как дверь позади нее открылась, и оттуда вышел сквайр Уиллард. Айзек Уиллард — мужчина в летах, но при этом подтянутый, вдовец, которого регулярно можно было встретить прогуливающимся с тросточкой по перешейку, от собственной мельницы в Норт-Энде до Роксберри.
