Если птица всегда живет в клетке, это не страшно. Но посади в клетку вольную птаху?
Умрет ведь…
Миранда стала именно такой, вольной птицей. И знала, что мама Лиля всегда серьезно воспримет ее слова. Вот и пришла.
— Мам, мне не нравится этот… Эдвин.
Имя прозвучало, как плевок.
— Мне тоже, солнышко, — вздохнула Лиля. — Мне тоже…
— А папе он нравится, они даже смеются вместе…
Лиля почесала кончик носа.
— Мири, тут сложная ситуация. Не нравится — это не доказательство.
— А что — доказательство?
И кто Лилиан за язык дернул?
— Письма, документы, договора, обязательства, расписки… одним словом — компромат.
— Компромат? Это… написано?
— Это что-то такое, что может плохо отразиться на репутации барона. К примеру, ты узнаешь, что он двоеженец. Это компромат. Или что он мухлюет в кости. Это тоже компромат.
Миранда серьезно кивнула.
А где могут храниться письма она и сама знала. В кабинете. Край — в спальне.
— Я поняла, мам. Меня ведь тоже пригласили на этот прием?
— Всех нас пригласили. Мири, я надеюсь, ты не станешь тыкать в барона Фремонта ножом?
— А он не станет меня похищать?
— Если станет — я его сама ножом потыкаю.
Мири улыбнулась. И мама, и дочка отлично помнили барона Донтера. Клива. И как он нашел свой конец — тоже помнили. А не трогай мою семью…
* * *
На прием Лиля собиралась тщательно.
Это к друзьям можно одеться небрежно, они тебя любой примут, а вот ради врагов надо расстараться, чтобы не ударить в грязь лицом. И Лиля решительно выбрала себе наряд из тщательно сберегаемых в сундуках. Это вам не юбка-брюки и не пончо, этим нарядом и королева не побрезговала бы.
Платье из шелка цвета морской волны, в стиле ампир. Расшитый лиф, лента под грудью, короткие рукава. Сверху полупрозрачное болеро из белого кружева с зеленой нитью. Волосы уложены в сложную прическу, в ушах серьги с изумрудами, на шее — один камень, но какой! Размером два на два с половиной сантиметра, прямоугольной формы, глубокий, цвета морской волны, в оправе из червонного золота — такой камень не нуждается в дополнениях и роскошных оправах, он сам по себе стоит дороже иного поместья. На Лиле он смотрелся именно так, как надо. Лежал в вырезе, подчеркивая белоснежную кожу.
Джерисон оценил старания супруги поцелуем в шею.
— Графиня, вы поражаете воображение.
Лиля ответила супругу ленивой улыбкой.
Джерисон, в темно-синем, почти черном наряде, выглядел не менее роскошно. Этакий самец черной пантеры. Ленивый, грациозный, потрясающе пластичный и сексуальный. Отличная пара.
