два раза в день в Булонском лесу; скачки и прежде всего покупки всех этих неотразимых нагрудников, духов и платьев от Дома Уорта или менее известного месье Арно. Гастрономы устроились за неторопливыми трапезами в Гранд-Вефуре, Ледуайене на Елисейских полях или Лаперузе.
Как ни странно, в течение десятилетий стандартное туристическое турне также требовало ужасной остановки в парижском морге, удобно расположенном недалеко от Собора Парижской Богоматери.
«Мы стояли перед решеткой, – рассказывал почтительный Марк Твен, – и заглянули в комнату, которая была увешана одеждой мертвецов; грубые блузы, пропитанные водой; изящные одежды женщин и детей; патрицианские одеяния, испещренные пятнами, пронзенные и запятнанные красным; шляпа, которая была раздавлена и окровавлена. На наклонном камне лежал утопленник, голый, опухший, багровый».
А еще можно было совершить поездку на богемный Монмартр, где Родольф Салис управлял модным кабаре Le Chat Noir. Здесь актеры и певцы поощряли поток насмешек и оскорблений, направленных на общество «политиков и богачей», ту самую аудиторию, которая переполняла кабаре.
Еще более сенсационным и любимым среди туристов был певец-поэт Аристид Брюан, который выступал в своем кабаре Le Mirliton. Брюан всегда выходил на площадку около 23.00, одетый в свой фирменный образ: черную вельветовую куртку, брюки, алую фланелевую рубашку, черный шейный платок и черные ботинки.
«Он несколько мгновений презрительно смотрел на свою аудиторию, а затем объявлял название своего нового номера: “Теперь я собираюсь спеть вам «Святого Лазаря»!”, потом призывал своих слушателей присоединиться:
“Что касается вас, стадо верблюдов, попробуйте завыть вместе в унисон!”»
Один парижский критик описал
«высокомерный и жестокий голос, который проник в вашу душу, как удар ножом в соломенную куклу».
В течение нескольких часов Брюан гипнотизировал аудиторию, смешивая свои песни рабочего класса с оскорблениями и легкой добродушностью. Для туристов, которые предпочитали более зрелищные развлечения, существовали ночные клубы, такие как Фоли-Бержер[18].
Турист – джентльмен, сидящий в одиночестве в уличном кафе, мог вскоре обнаружить, что ему на стол незаметно положили надушенную розовую визитную карточку с женским именем и адресом «и намеком “tout confort”, или “конфиденциальность гарантирована”». Некоторые были более красноречивыми, обещая такие прелести, как «живые картины» и все достижения «современной науки».
