Под жарким солнцем | страница 31



— Что-что, а кормилица наша ухожена: Авраам смотрит за ней и дети тоже, особенно Илюсик.

— А как вы ее назвали? — спросил Моисей.

— Так же, как вы ее называли, — Лован.

— В какой-то книжке я читал рассказ о лошади, которую тоже звали Лован, — сообщил Моисей, — она была очень сильной и смирной, и благодаря ей хозяин разбогател… Может быть, и этот Лован окажется таким, как та лошадь…

— Вашими устами да мед пить, — отозвалась Зельда. — Скорее бы выбиться из нужды и начать по-человечески жить.

— Я слыхал, что у извозчиков скоро будет много работы, — сказал Моисей.

— А что? Прибавится поездов? Пассажиров будет больше.

— Да нет.

— А что же? — интересовался Авраам.

— Говорят, вот-вот вернется наша власть и бедняков опять переселят из подвалов в квартиры богатеев.

— Этих бедняков из подвалов я готов перевозить даром, — сказал Авраам, — только была бы здорова моя кормилица.

— Надо, чтобы мы все были здоровы, — добавил Моисей.

Он приложил ладони ко лбу и тихо запел:

Чтобы быть живой-здоровой,
Ты, хозяюшка, должна
Всем налить нам по здоровой
Чарочке вина*.[3]

Моисей затянул известную песню извозчиков «Выезжаю я в ночку темную…».

Но! Вперед лошадки…
Хоть наш путь негладкий
И повсюду тьма,
Тешусь мыслью сладкой:
По пути корчма*.

Авраам, Зельда и дети подпевали ему. Вдруг из угла, где сидели дети, кто-то затянул новую песню:

Отречемся от старого мира!

По-своему переделав новую песню, Моисей Кимблак громко запел:

Ай, ай, ай, еще раз, отречемся от старого мира!
От-ре-чем-ся!

Все в доме подхватили:

Ай, ай, ай, отречемся от старого мира!
11

В городе прошел слух о том, что кайзеровское войско собирается покинуть город.

— Перед уходом они могут прихватить с собой наших лошадей, — высказал предположение Моисей Кимблак.

— А что вы думаете? Постесняются?.. — подхватил Пиня Егес. — Разве вы не видите, что день и ночь к вокзалу тянутся подводы и арбы, груженные хлебом, фуражом, вагоны загружаются лошадьми, коровами, свиньями, птицей, грабят наше добро…

Извозчики, у которых были хорошие лошади и дорогой красивый выезд, избегали показываться в городе.

«Моя лошадь не такая уж видная, — думал Авраам, — немцы на нее не позарятся». Он продолжал свободно разъезжать на своих дрожках в поисках заработка. Извозчиков стало меньше, и ему чаще, чем раньше, попадались пассажиры.

Внезапным ударом красные почти без боя захватили город. Отступая в панике, немцы бросали вооружение, обозы, эшелоны с награбленным добром.

В это предрассветное утро Авраам, по обыкновению, приехал на вокзал — авось придет какой-нибудь поезд. Но неожиданно увидел красные войска. Не веря своим глазам, он начал кричать: