Зельда подала на ужин только что сваренную картошку, нарезала хлеба, поставила чай с сахарином, и все наконец-то сытно поели.
С трудом удалось удержать Илюсика в постели еще один день, а поутру, прежде чем отец успел оглянуться, он уже сидел на дрожках и поджидал, когда начнут запрягать лошадь; как только прикрепили вожжи, они оказались в руках Илюсика.
— Я буду погонять. Я умею… — заявил он отцу.
— Куда ты поедешь? Ведь ты еще болен, сейчас же иди в дом! — сердился отец.
Крепко уцепившись руками за вожжи, невзирая на попытку отца уговорить его по-доброму остаться дома, Илюсик, как заправский извозчик, погнал лошадь.
Увидев в окно, что Авраам выехал, Моисей также поспешил на станцию.
Сегодня ему хотелось пощеголять. Гордый, самодовольный, он сел на облучок своего поблескивающего, недавно покрытого лаком фаэтона и, погоняя купленную вчера гнедую кобылу в нарядной упряжке, увешанной бубенчиками, будто хотел сказать: смотрите, едет на своем лихом коне Моисей Кимблак, уступайте ему дорогу.
Сынишка Моисея — Иосик мечтал о том, чтобы сесть с отцом на облучок, как Илюсик, взять в руки вожжи и помчаться на этой красивой резвой лошади, которая несется как вихрь.
Вчера, как только отец привел ее домой, он побежал к своему другу Илюсику.
— Пойдем, посмотришь, какую лошадь купил отец… Ни у кого такой нет… Ты и не видел такой красотки, — хвастался Иосик.
А Илюсику хоть бы что. Он только спросил:
— А ты умеешь вожжи держать? Удержишь лошадь?
— Конечно, умею. И удержу ее, еще как…
Иосика удивляло, что его друг не хочет поглядеть на их красивую лошадь и не завидует ему. Он был сейчас у родителей единственным ребенком. Шестеро детей у них умерло от разных детских болезней. Поэтому родители дрожали над ним, хорошо одевали и баловали, а он тянулся к хибарке Мегудина, к детворе этой семьи, особенно привязался к Илюсику. Нередко получал от друга колотушки, но не убегал от него, во всем старался подражать ему. Если в студеные дни Илюсик выбегал босиком на улицу, Иосик тоже разувался, но всегда простуживался и долго болел, а Илюсику же все сходило…
— Ты болеешь, потому что ты слабый, — дразнил его Илюсик. — А я не простуживаюсь, потому что сильный…
— Почему Илюсик говорит, что он сильный, а я слабый? — задетый за живое, спрашивал Иосик свою мать.
— Потому что он хорошо ест, а ты ешь плохо, поэтому и болеешь.
— Я дома ем плохо потому, что наедаюсь у Илюсика… — оправдывался Иосик.
— Чем ты там наедаешься? Похлебкой? У них ведь у самих нечего есть.
