– Привет! – эхом отозвалась Наташа, и замерла, не зная, как себя вести.
– Знакомьтесь, – повел я рукой. – Наташа, моя стажерка. А эта студентка, комсомолка, спортсменка, и просто красавица – моя жена Рита.
– Ты мне тут зубки не заговаривай, – студентка, комсомолка, спортсменка изобразила строгость. – Видела я, как ты пялился!
– Не пялился, а любовался, – с достоинством возразил я. – Набирался впечатлений.
– Набрался? – съехидничала "просто красавица".
– Не до конца!
– Ой, да ну вас… – вспыхнула Ивернева, и спряталась за монитором.
– Вот такой он, Наташенька… – театрально вздохнула Рита, присаживаясь на подлокотник моего кресла. – Коварный!
– Я?! – возмутилось всё мое существо.
– А то кто же?
Я сграбастал девушку и пересадил на колени. Дивный ротик приоткрылся в наигранном возмущении, но мои губы закрыли его поцелуем.
– Вот… – выдохнула Рита спустя долгие секунды, и пробормотала: – Я же говорила… – она с нарочитым оживлением завертела головой: – А Даша где?
– А она уехала! – ответила Наташа, с умилением следившая за «сценой из семейной жизни». – Утром еще.
– А-а… – женушка заметно успокоилась, и вдруг прищурилась подозрительно. – Наташ, а чего у тебя глаза красные? Ты плакала? Этот негодяй довел тебя до слез?
– Нет-нет, что вы! – всполошилась Ивернева. – Миш… Михаил очень добрый, и… и вообще…
– Рита и Миша, – смилостивилась моя половинка. – Не хватало еще выкать… – она неожиданно замерла. – А-а… А ты где ночуешь, Наташ?
– Я?.. – Ивернева растерялась, синие глаза заметались. – У друзей…
– Не обманывай!
Стажерка сникла.
– На вокзале… – вытолкнула она. – На Ярославском…
– Наташенька! – я с укором посмотрел на Иверневу. – А мне ты могла сказать?
– Сам должен был догадаться! – отрезала Рита, и решительно заявила: – Наташ, собирайся!
– К-куда? – вытаращились синие озерки.
– К нам! Домой. Приютим. Да, Мишечка?
– Да, Риточка, – с удовольствием капитулировал я, и добавил со вздохом, в качестве самокритики: – И вправду, балбес…
– Поехали, Наташ! Балбесик нас довезет!
Рита вскочила, оправила платье и показала мне язык.
Вечер того же дня
Москва, улица Строителей
На улице стемнело. Чернота приникла к самым окнам, надышав завитки инея, искрившиеся в теплом свете люстры. Тихонько урчал холодильник, щелкала батарея, нагоняя волглый жар, а на плите скворчала картошечка, дожариваясь с лучком и колечками «Краковской». Даже прикрытая крышкой, тяжеленькая чугунная сковорода исходила наивкуснейшим духом.
А из ванной доносились журчанье и плеск – Наташа дорвалась до водных процедур. В воображении легко рисовалось розовое, налитое тело, пахнущее чистотой и юной свежестью. Юной… Хм. Вообще-то, Ивернева старше меня на два года, но раскрывать свой истинный возраст лучше не буду…
