Как и каждый порядочный шулер, Анджей всегда имел при себе четыре козырных туза и парочку джокеров. «Кольцо четырех», как и «темное пламя распада», были из их числа.
Щетина кованого забора окружала плечистый двухэтажный дом. Труба дымохода залихватским пером торчала из шляпы красной черепицы. Мило. Особенно для жилища маньяка.
– Чувствуете сына?
– Да. Дайку рядом.
– Отлично. Тогда вызываем… – Анджей не договорил, смотря в спину онмедзи, что уже направился к калитке. – В смысле, работаем сами. Естественно.
Тецуя перемахнул через невысокую дверцу, свитую из стальных побегов плюща. Чародей тут же последовал за ним. К крыльцу вела короткая тропинка. Зеленоватая шершавая плитка напоминала змеиную чешую. С неожиданной легкостью онмедзи выбил дверь. Быстро огляделся. И уверенно направился к лестнице. Шулеру оставалось лишь последовать за ним, на ходу активируя Систему. Следом накинул на себя «Святую броню» – сильнейшую доступную защиту. Весьма простое по общим меркам заклинание тут же сожрало половину Запаса.
Дверь в подвал преграждала толстая бронированная дверь. Анджей положил руку на плечо онмедзи, притормаживая. Хрустнул пальцами. Достал пачку «Честерфилда». Одну за другой выкурил пять сигарет, восстанавливая магические силы. Убрал полупустую упаковку обратно и вопросительно посмотрел на Тецую. Тот кивнул и достал из кармана бумажного человечка, покрытого иероглифами, как леопард пятнами.
Шулер устало вздохнул. Наклонил голову к плечу. Упер основание ладони в подбородок. Надавил, и довел до щелчка. Шагнул к двери. Сплел «солнечный кинжал». Полумесяц плазмы в два движения вырезал замок. Пинок. Дверь с лязгом распахнулась. Прокатилось по затхлым залам заточенное в бетонные стены эхо, Анджей и онмедзи ворвались в подвал. И тут же замерли. Обсидиановые кольца заскользили в тусклом свете покачивающихся на проводах лампочек. Двое сторожевых аспидов удивились внезапной встрече не меньше непрошеных гостей. Спаренное шипение утекающим газом заполнило обширную комнату.
Чародей выхватил карты и метнул в змеев по ритуалу «кровавых пут». На открытой местности тот был бесполезен. Но вот в помещении – идеально. Алые тросы захлестнули чешуйчатые тела, багровые якоря вгрызлись в пол, стены и потолок.
Тецуя бросил перед собой своего человечка. Тот тут же начал стремительно увеличиваться, раскрываясь, как оригами. Пока не превратился в здоровенного бумажного самурая в полном доспехе. Два удара бумажной же нагинаты. Барабанной дробью застучали по полу кости. Все, что осталось от аспидов.
