– Чай, молоко и два сахара? – уточнил у чародея инквизитор.
– Агась.
– Держи свое извращение, больной ублюдок. – Через минуту Дариуш поставил перед Анджеем дымящуюся кружку.
– Кто бы говорил про извращения. – Чародей покосился на лимонную дольку, плавающую в черном кофе священника.
– Я смотрю, Император ничуть не изменился.
– Ага. Все такой же: здоровый, как Хагрид, откормленный, как Дадли, и наглый, как Малфой.
– Последним он явно в хозяина пошел.
– Да иди ты.
– Правда, ты не упоминал, что он стал нэкоматой.
– Да как-то запамятовал. Это в начале зимы случилось. Как демон-хранитель он еще совсем зеленый. Даже говорить пока не научился.
На какое-то время кухню заполнило теплое, уютное молчание старых друзей.
– Значит, вендиго, говоришь? – перешел к делу Дариуш.
– Агась.
– Хорошо, – вздохнул инквизитор. – Я поставлю это дело повыше в очереди, раз уж ты просишь. Но, сказать по правде, у нас тут очередные сектанты-фанатики пытаются призвать «дьявола» низших кругов. Так что доберемся мы до твоих вендиго еще не скоро.
Анджей замер, не донеся чашку до рта, и напряженно спросил:
– Насколько все хреново?
– Ну, «хреново» – понятие растяжимое…
– По десятибалльной шкале. Если один – это «возможны множественные смерти», а десять – «тот случай, когда мы познакомились».
– Думаю, на троечку. Мы их почти прижучили. Но все равно не только мои гончие, но и Отдел расследований, и даже штурмовые группы заняты по горло.
– Спасибо, что приехал.
– Да ладно, – махнул рукой Дарикш. – Говорю же: мы их уже почти прижучили.
– Но что прикажешь делать девчонке? Сам знаешь, вендиго так просто не отступают от намеченной жертвы.
– Ну, можешь сам ей помочь?
– Прикалываешься? Я еще с последнего дела запасы не восполнил! Тату бесполезно до следующего полнолуния. – Анджей поднял левую руку. – «Кольцо четырех» все еще в шкатулке, на зарядке. Да и вообще я не думаю, что у Кинги найдется еще триста злотых, чтобы заплатить мне.
– А по ее квартире не скажешь, что она бедствует.
– Она ей в наследство досталась. И коммуналка сжирает половину ее зарплаты.
– Вы так хорошо знакомы?
– Да нет, просто встретили один раз Сильвестр вместе. Но Кинга, когда пьяная, не менее разговорчивая, чем когда напугана… Ладно, что-нибудь придумаю.
– Как скажешь.
Анджей постучался, выждал несколько секунд и вошел в спальню. Тусклый каменный слот. Душный, затхлый, словно во время стройки, воздух.
«Надо будет проветрить потом…»
Большую часть комнаты занимал зажатый меж стен рябиновый шкаф с инструментами. В другом углу развалился чемодан с одеждой. Он стоял там с самого въезда и уже обзавелся окантовкой из пыли на полу. Напротив двери – снежное пятно окна и покрытый кляксами от чая стол под ним. Три испещренные рунами банки из-под кофе на подоконнике – стеклянные емкости полнятся разноцветными дымами. Слева прилегла скомканная кровать, на краю которой его и ждала Кинга.
