А теперь спрячем в бархатный футляр фанфары и, опустив глаза, стыдливо откроемся,- мальчик любил выпить. Тяга к временной невменяемости у человека, для которого любимое, врачующее душу занятие (-тия) заказано вплоть до сокрытого в туманном будущем момента "становления на ноги", совершенно естественна. Впрочем, впервые в своей жизни Григорий Грачик напился после зачисления на первый курс горного института. Семнадцатилетний интроверт, потрясенный действием алкоголя, он пал на прошлогодние калоши в углу дачной веранды приятеля и уснул, часа на три избавившись от сложностей переживания успешной сдачи вступительных экзаменов. Окончательно внося ясность, добавим,- свою с годами крепчавшую любовь Гриша целомудренно оберегал, не разрывал родителям сердца, не заставлял общественность бить тревогу. Длинные недели или месяцы неизбежного воздержания в кругу семьи компенсировал Гриша стройотрядовими запоями, каникулярными загулами и дачными заплывами. Но не станем судить его строго, вековой опыт советует не зарекаться и чужой соринке предпочитать свое бревно, а посему счастливо вздохнем, ибо никто нас не заставляет писать "на Григория Грачика" характеристику. Между прочим, любопытная деталь: в этот майский день, всего часа за три до того, как Сергей Михайлович Грачик, декан электромеханического факультета, миновал сварную подкову из фиалов, кувшинов и виноградных лоз, следуя в "Погребок", его старший сын, вполне успешный аспирант Института проблем угля, стоял у липкой стойки пивного зала "Сибирь" и беседовал с автором сего удивительного сварного излишества. Автор, Гришин ровесник, более того, соученик по изостудии, ныне уже выпускник Строгановского училища Игорь Клюев, сдувая пену с щербатого бокала, делился величественным планом украшения сварными монстрами из труб и барабанов фронтона городского кукольного театра. Игорь, сын секретаря Южносибирского отделения Союза художников, хозяина дачи с прелыми калошами, говорил без умолку и принял три кружки пива. Гриша, в тот момент твердо памятуя о невозможности огорчить отца в день сорокавосьмилетия, принял одну.
Тем временем сам Сергей Михайлович, как мы уже знаем, совершил непростительную ошибку,- решил испить водицы из ранее оплеванного колодца. Причины невероятного происшествия мы уже объяснили и более утомлять ими читателя не станем, лишь в оправдание нашего декана сообщим,- в тот момент, когда он замедлил в коридоре свой стремительный бег, готовый вот-вот воротиться и отчеканить ассистенту Бессонову приглашение на беседу, до его обостренного известной тренировкой слуха донеслась трель телефонного звонка. Ускорившись, Сергей Михайлович мгновенно достиг деканата, где навстречу ему со словами "ваша супруга" была протянута телефонная трубка.
