Из-за спины богатыря Еремей видел, как Малая Башня потихоньку росла и росла.
Здесь, в тайге, где деревья окружали со всех сторон, нужно быть воистину большим, чтобы тебя видели издалека. И это — Малая Башня? Какова же большая?
богатырь не знал. Испокон веков стоит башня посреди тайги. И люди, и звери обходят её стороной. Вот и сейчас путь их лежал мимо.
Еремей чувствовал, что клось напряжён. Да и сам он ощущал беспокойство, зыбкое, неясное. Что за башня? В книгах Монастыря о Башне говорилось мало, во всяком случае, в книгах, которые предназначались для семинаристов. Две экспедиции Монастыря пытались исследовать её, и обе отступились, не приблизясь к башне на расстоянии полета стрелы, настолько велико было чувство даже не страха, а чуждости, окружающее Малую Башню.
Тропа повернула на запад, оставляя Башню по правую руку. Клось зашагал бодрее, словно встречный ветер превратился в попутный.
Но только когда башня скрылась за вершинами елей, ледяной ком в груди Еремей начал таять.
Вечерело. Башня отмечала половину пути. Двенадцать дней, как они шли по тайге. Значит, осталось столько же. Хотя как можно загадывать? В любую минуту случайность или злая воля способны отдалить их от цели, а то и вовсе уничтожить. Пропал же весною караван из Сонного Озера.
Еремей устыдился малодушия. С таким настроением не священником — крестьянином толковым не станешь. Делай своё дело и уповай на Господа нашего. А испытания, испытания положено встречать бестрепетно. Верой и усердием, твердостью и настойчивостью всё превозмочь удаётся. Иногда. Вот, опять малодушная мысль.
Еремей прошептал коротенькую молитву.
— Скоро привал, — сказал через плечо богатырь. Ему, видно, передалось настроение сидевшего за спиной.
Еремей только кивнул. Давно хотелось отдохнуть, но шли они шагом скорым. Время не терпит. И ему жаловаться на трудности не к лицу.
Наконец, отряд остановился. Три клося, четыре всадника. Богатырь Боррис, стражи границы Лар-Ри и Шалси. Семинарист Еремей.
Стражи границы привычно готовились к ночлегу — рубили лапник, собирали валежник, натягивали охранную ленту по периметру бивуака. Еремей не пытался помочь, С первого дня пути стражи мягко, но непреклонно отстранили его от путевых хлопот. Из уважения к будущему сану. Или не хотели, чтобы кто-то путался под ногами. Приходилось верить, что правильным был первый ответ.
Еремей устроился на лапнике, достал чётки и начал молиться, стараясь достичь состояния ясной души. Пусть он и не священник, но ментальное исследование округи — его забота. Наставники учат, что если заниматься прилежно и упорно, ментальное зрение станет зорче.
