Бухарин, Урицкий, Троцкий, Оппоков (Ломов), Дзержинский, Коссиор возражали Ленину. Сталин его поддержал: «Тов. Сталин считает, что, принимая лозунг революционной войны, мы играем на руку империализму. Позиция тов. Троцкого не есть позиция. Революционного движения на Западе нет, нет фактов, а есть только потенция, а с потенцией мы не можем считаться. Если немцы начнут наступать, то это усилит у нас контрреволюцию…»
23 февраля пришел ответ: германское правительство пользовалось возможностью оккупировать как можно большую территорию. И вновь на заседании ЦК разгорелись споры.
Сталин был совершенно определенен: «Дело сводится к тому, что мы немедленно должны подписать эти условия». За предложение Ленина принять германские условия мира кроме него самого голосовали еще шесть членов ЦК – Стасова, Зиновьев, Свердлов, Сталин, Сокольников, Смилга. Против – четыре: Бубнов, Урицкий, Бухарин и Ломов. Воздержались тоже четверо: Троцкий, Крестинский, Дзержинский, Иоффе. Ленинская линия восторжествовала. 3 марта договор был подписан.
Через неделю после этого Советское правительство переехало в Москву. Сделать это понуждала необходимость: Петроград находился теперь на весьма близком расстоянии от фронта.
Сталин ехал в одном вагоне с Лениным, Крупской, М. Ульяновой и Бонч-Бруевичем – управляющим делами СНК. В том же поезде ехали и сестры Аллилуевы – Анна и Надежда. Первая из них служила в аппарате ВЦИК, младшая – в Наркомнаце. С вечера Сталин пригласил их поутру зайти позавтракать в тот вагон, где ехал Ленин. Но девушки постеснялись, и Сталин зашел сам:
– Почему же вы прячетесь? Я вас ищу по всему поезду!
По приезде в Москву члены СНК разместились в номерах гостиницы «Националь». Сестры Аллилуевы поселились в «Метрополе». Несколько позднее, когда Кремль стал местом проживания Ленина, получил там квартиру и Сталин. Она состояла из трех небольших комнат со сводчатыми потолками. Сестры Аллилуевы поселились в этой же квартире. Здесь Сталин и прожил несколько лет.
По прошествии некоторого времени Наркомнацу дали несколько помещений, и в результате его национальные комиссариаты оказались разбросанными по всей Москве…
– Теперь уж за вами совсем не уследишь, – говаривал он Пестковскому, – надо было бы получить один большой дом и собрать туда всех.
Вскоре такой случай представился.
– Нам дали Большую сибирскую гостиницу, – сообщил нарком своему заместителю, – но ее самочинно захватил ВСНХ. Мы, однако, не отступим. Поэтому пусть Аллилуева напишет на машинке несколько бумажек следующего содержания: «Это помещение занято Наркомнацем».
