Боль, которую Саймон почувствовал, показалась ему какой-то далекой. Через мгновение, словно для того, чтобы ее снять, она осторожно провела ладонью по голове и лицу Саймона.
– Хорошенький, – снова заговорила она. – Мой друг – друг моего возраста. Именно такого я ждала. Я уберу сны, которые тебя тревожат. Я уберу все твои сны. Знаешь, я умею это делать. – Она еще сильнее понизила свой шепчущий голос, и тут только Саймон сообразил, что больше не слышит тяжелого дыхания своих друзей. Быть может, они затаились в темноте и ждут подходящего момента, чтобы его спасти. В таком случае он надеялся, что они будут действовать быстро. Сердце у него в груди казалось таким же тяжелым, как конечности, но внутри пульсировал страх, подобный тайному биению сердца. – Меня выгнали из Эйстада, – бормотала Скоди. – Моя семья и соседи. Сказали, что я ведьма. Сказали, что проклинаю людей. Выгнали меня. – И она стала жутко всхлипывать.
– Я им п-п-показала. Когда отец напился и спал, я пырнула мать ножом и вложила его в руку отца. Он покончил с собой. – Ее смех был горьким, но безжалостным. – Я всегда умела видеть вещи, недоступные для других, и думать о них. А потом, когда наступила настоящая зима, не пожелавшая уходить, у меня появился дар делать. Теперь я могу то, что не способен никто другой. – В ее голосе появились триумфальные нотки. – И я становлюсь сильнее. Когда я отдам леди Серебряная Маска и лорду Красные глаза меч, который они ищут, поющий черный меч, – я слышала его в своих снах, то стану такой же, как они. И тогда мы с детьми заставим всех пожалеть.
Пока Скоди говорила, она рассеянно опустила холодную руку со лба Саймона на его рубашку и обнаженную грудь – так гладят собаку. Ветер стих, и в наступившей жуткой тишине Саймон вдруг понял, что у него отняли друзей. В темной комнате остались лишь Скоди и Саймон.
– Но тебя я сохраню, – продолжала она. – Оставлю себе.
Глава 15. За Божественными стенами
Отец Диниван возил еду по миске, глядя в нее с таким видом, будто надеялся прочитать послание, написанное крошками хлеба и косточками от оливок, которое ему поможет. Вдоль всего стола были расставлены ярко горевшие свечи, голос Прайрата звучал резко и громко, точно медный гонг.
– … Таким образом, вы понимаете, Ваше Святейшество, король Элиас хочет от вас только одного: признания, что Мать Церковь отвечает и заботится о душах людей, но не имеет права вмешиваться в то, как законный монарх распоряжается их телесными формами.
