Тетушка поинтересовалась:
— Что это у вас снова за дела? Разве в прошлом или позапрошлом месяце вы все не решили?
— Да где уж за раз все сделать. Вам же не нужно будет работать, просто сидите на диване и смотрите телевизор. Кофе, чай — все в вашем распоряжении. Фрукты, яичная выпечка, ореховое печенье — проголодаетесь, угощайтесь на здоровье.
— А вы надолго уйдете?
— На три-четыре часа!
— Так на три или на четыре?
— На четыре.
— Не пойдет. Если на четыре, то это до шести вечера, а мне еще нужно дома ужин приготовить, муж…
— В этот раз плачу в двойном размере. Дело срочное, тетушка, выручите меня.
Тетушка Чжан несколько раз с силой потерла губкой по столешнице из искусственного камня, подняла голову и сказала:
— Идите, идите куда надо.
Для экономии времени Чжоу Сугэ решила поехать на метро, после пересадки еще три станции и вот уже музей.
Пару дней назад она наскоро приготовила ужин, поставила еду на замызганный чайный столик и позвала мужа. Так под телевизор они и ели. Супруги просто набивали желудок, у них уже давно не было полноценного ужина за нормальным столом.
Местные новости были, как всегда, про одно и то же: кому-то что-то свалилось на голову, кого-то ограбили в тоннеле, чей-то ребенок ушел из дома. Лишь когда под конец настал черед новостей культурной жизни, она резко подняла голову и вперилась в экран. Оттуда как будто исходил свет, удивительный луч из иного мира, который разом изменил беспросветность следующих дней. Она встала и принялась ходить по комнате туда-сюда, и чем дольше думала, тем сильнее воодушевлялась. «Ланьсэнь», — сорвалось у нее с губ его имя.
Затем она как будто что-то почувствовала и замедлила шаг. В это мгновение в комнату вступили сумерки, женщина молча села, лучи заката бессильно скользили вокруг. В комнате становилось то светлее, то темнее. Дрожа, отступал день, в какой-то момент вечерняя заря повернулась спиной и исчезла. Небо почернело.
Ночью ей не спалось, мысли разбегались во все стороны, ум стал удивительно изобретательным. «Выставка объектов каменного века, каменный век, каменный век», — повторяла она про себя. Чжоу Сугэ было уже за пятьдесят, а вдруг захотелось сходить в музей, ей стало интересно, как жили люди в каменном веке.
Ей захотелось поговорить с мужем как раньше. Какими бы сложными и тонкими ни были их чувства и какими бы рваными фразами они ни выражались, они всегда находили понимание, постоянно кивали и с восхищением смотрели друг на друга. Теперь же он не мог ответить на приглашение вкусить ее радости и горести.
