И что из всего этого следует? Да только то, что моя записка нашла адресата, Трепалов получил её и сумел в сжатые сроки подготовить операцию, причём так, что информаторы Кузнеца либо не узнали о ней, либо не успели предупредить главаря шайки.
Сомнений не оставалось, банде пришёл конец.
Уже хорошо. Выходит, не зря я внедрился в банду, прошёл через всю эту мерзость и грязь.
События развивались стремительно. Бойцы ЧОН занимали позиции, охватывая бандитов в полукольцо.
Сработано было на «пять» и разыграно как по нотам: с одной стороны пулемёты, которые и близко не подпустят налётчиков к домам, с другой — чоновцы, отрезавшие путь к отступлению.
Куда ни кинь, везде клин.
И процесс, что называется, пошёл. Эффект среди бандитов был как в деревенском сортире, в который бросили пачку дрожжей. Строй разом рассыпался, испуганные люди шарахнулись по сторонам, не понимая, что делать и куда бежать.
Этих сволочей, конечно, не жалко, но имелось одно «но», причём касающееся меня.
К своим мне никак не попасть, на бегу хлопнут либо наши, не разобравшись, либо братва. Хочешь-не хочешь (а не хочется ужасно), придётся побыть своим среди чужих, чужим среди своих. Теперь я на своей шкуре прочувствовал, что испытывал тогда герой Юрия Богатырёва легендарном фильме Никиты Михалкова.
Куда пойти, куда податься? То есть в какую нору забиться, если начнётся пальба, а это оч-чень даже вероятно.
Загнанная в угол крыса от отчаяния готова кидаться на всех, что говорить про шайку-лейку Кузнецова. Там такой пантеон сволочи собран — мама, не горюй. Ублюдки самых разных мастей, матёрые убийцы, насильники и грабители. По каждому друзья петелька и мыло давно плачут горькими слезами.
Случайных запутавшихся людей там нет: я на своём примере убедился, как бандиты проверяют новичков. Кузнецов собрал у себя мерзавцев, на которых пробы ставить негде.
Эти гады редко бывают храбрецами и предпочитают плен героической смерти, однако паника есть паника, кто-то от ужаса откроет огонь, чоновцы устроят ответку и тогда…
Начнётся бой, скоротечный и кровавый, наши положат всех, до кого дотянутся.
Пуля, она, как известно, дура, ей всё равно, кто свой, кто чужой. И расклад вырисовывается невесёлый: чоновцы меня не знают, окажусь на линии огня — пристрелят без мук совести.
Ни рядовые бойцы, ни их командиры не могут знать, что среди бандитов есть агент уголовного розыска. Иначе операция была бы провалена в первые часы.
Страшно? Глупый вопрос — конечно страшно, я ведь не отбитый на голову и ничто человеческое мне не чуждо.
