– Ты проверишь, владеют ли они магией, – непререкаемым тоном требует она. – Дашь им по волшебной палочке и проверишь. И поскорее. Если им досталась волшебная сила, сразу же мне сообщи. Наша мать, если бы осталась жива, настояла бы проверить детей без промедления. – Её голос дрожит, и в глазах блестят слёзы, однако Вивиан сразу же берёт себя в руки и сурово продолжает: – Их родители оказались предателями, но, быть может, если детей воспитать правильно, они ещё смогут занять подобающее место в обществе.
Эдвин, беспомощно моргая, смотрит на сестру. Как
же он её ненавидит!
«Их родители».
«Нет, Вивиан! – хочется воскликнуть ему. – Не их родители, а наш брат и его супруга!»
Однако спорить с Вивиан бесполезно, и Эдвин понимает это лучше всех. Она видит лишь то, что желает видеть. Для Вивиан мир делится лишь на две части: на Исчадия Зла и гарднерийцев. И каждый сам выбирает, на чью сторону встать.
Но Эдвин уже знает, что делать. Он не выполнит требования Вивиан. Но и поступать так, как пожелали бы Вейл и Тессла, тоже не станет.
«Прости меня, Вейл. И ты, Тессла, прости».
Эдвин ещё крепче обнимает Эллорен, чувствуя, как его захлёстывает волна безграничной нежности к малышам.
Если кто-то из детей унаследовал волшебную силу их с Вивиан матери, он никому об этом не скажет. Он защитит детей от этого.
Никто их не получит.
Ни гарднерийцы. Ни Сопротивление.
Он положит конец злой, губительной магии.
Спустя несколько месяцев Эдвин решается дать Рейфу, Тристану и Эллорен волшебные палочки и посмотреть, что получится.
Он выезжает с каждым из малышей за город, уходит вглубь леса, где никто их не увидит и не почувствует всплесков магии.
Эдвин искренне надеется, что никакой магии в племянниках нет.
И его надежды почти сбываются.
Рейф вполне мог бы унаследовать способности матери: он добрый, сильный, уверенный в себе мальчик. В малыше безошибочно чувствуется стальная воля, чего никак не ожидаешь от такого крохи. Однако настоящим волшебством судьба Рейфа обделила, если не считать тонкого лепестка земной магии, который обнаружил Эдвин.
Тристан, правда, вырастет сильным магом. Двухлетний карапуз уже выговаривает заклинания и тянется к водной магии. Однако великим ему не стать. Нет в мальчике той безумной всепоглощающей волшебной силы, какая жила в его бабушке. Тристан, скорее всего, станет водным магом пятого уровня, но не выше. К тому же он чуткий, впечатлительный мальчик, совершенно не склонный к насилию.
