) имеет, особенно на Балканах, органически сформировавшуюся структуру, в которой культуры и этнические группы сосуществуют в «тысячелетнем взаимопереплетении»[82]. Целью националистов, разрушающих города, является уничтожение этого исторического многообразия во имя абсолютизации собственной истории.
Разрушительной ярости балканских войн предшествовало множество символических акций разделительного характера: пространственное отчуждение, языковые конфликты и конкуренция национальных символов, которые превращаются в боевые сигналы и военные знаки. Разрушители городов нацеливаются прежде всего на объекты, имеющие символическое значение: мосты, колокольни, минареты. Рената Лахманн, занимавшаяся культурологическими исследованиями Богдановича, подытожила один из основных его тезисов: «Речь шла об уничтожении именно истории, причастность других к которой была нежелательна и которая не должна была восприниматься в качестве общей, то есть чужой истории, являющей себя в зримых символах, архитектурных памятниках»[83].
По мнению Богдановича, урбицид направлен против городов как хранилищ памяти, то есть он к тому же оказывается и «мнемоцидом». Те, кто насаждает новую национальную память, стремятся ликвидировать все прежние слои истории, чтобы эти слои не мешали историческому нарративу об однородной и сплоченной нации. Город с его культурной многослойностью воспринимается разрушителями как угроза, как зримо и чувственно данное многообразие культурного наследия, противоречащее насаждаемому историческому нарративу. Поэтому Богданович считал записанную в культурных слоях историю города и чтение исторических следов формой политического протеста против цензурирования и фальсификации истории.
Европейские города разрушались в ХХ веке не только войнами. В мирные годы разрушительная энергия исходила из проектов форсированной модернизации, с помощью которых архитекторы и урбанисты хотели создать ситуацию «чистого листа». Архитектура модерна и послевоенного постмодерна, как на Западе, так и на Востоке, породила, особенно в годы холодной войны, пренебрежительное отношение к старым постройкам, которые планомерно ликвидировались, то есть пласты прошлого целенаправленно уничтожались. Все устремления ориентировались исключительно на будущее, на технические инновации и социальный прогресс, поэтому исторические реликты служили помехой и должны были уступить место визионерским проектам нового мира. (Например, взамен парижских «Les halles», места памяти вполне мифического характера, возник Центр Помпиду.)
