Взгляды Богдановича особенно примечательны тем, что описание и оценка разрушений делались им в категориях памятования и забвения. Разрушения, по его словам, имели характер яростного иконоборчества, избирая своим объектом города как «уникальные хранилища памяти». Богданович сравнивал архитектуру города с палимпсестом. Так называлась рукопись на пергаменте, текст которой соскабливался средневековыми монахами, чтобы нанести на пергамент новые письмена. Однако использование соответствующих средств дает возможность прочесть первоначальный текст. Палимпсест – это филологическая метафора, схожая с геологической метафорой многослойности. Архитектура многих европейских городов представляет собой трехмерный палимпсест сконцентрированной многослойной истории, результат постоянных перестроек, переписывания, слоевых отложений. В таких городах сохраняются различные «пласты времени» (Райнхарт Козеллек), что позволяет разглядеть «асинхронность синхронного» (Вильгельм Пиндар).
В городском пространстве история выглядит слоистой и гетерогенной, различные пласты концентрируют в себе те или иные фазы освоения этого пространства разными группами жителей. Это касается прежде всего восточноевропейских городов, на которые наложили свой отпечаток волны миграции, политики имперских экспансий, принудительных переселений и депортаций. Локальная история содержит на небольшой территории удивительное разнообразие: В городском пространстве одновременно присутствует многое, однако это вовсе не означает, что гетерогенные слои воспринимаются и осознаются как таковые. Город, благодаря своему архитектурному палимпсесту, имеет гораздо более долгую память, нежели тот или иной политический режим, в темпоральных рамках которого он существует. В дискуссии о культурном наследии, состоявшейся в Вене, польский историк Роберт Граба рассказал, что это понятие имело для него негативный оттенок в тех городах, где он провел свое детство. Люди не могли и не хотели идентифицировать себя с чужими культурными слоями, которые воспринимались национальным сознанием как «мешающий фактор», а потому игнорировались. Польско-американский писатель Чеслав Милош также подчеркивал гетерогенность пластов времени на примере таких городов, как Данциг, Кёнигсберг, Бреслау или его родной город Вильнюс, когда писал: «Скажем, поляк в Данциге сталкивается с немецкой культурой, пласты которой накапливались веками и которая теперь присутствует в каждом архитектурном элементе». После крушения коммунизма в Польше Милош видит растущую готовность к восприятию «longue durée»
