В сравнении с язвительно-критическим произведением Д. И. Писарева биография Меттерниха, написанная X. Г. Раковским, выдержана в более объективных тонах, хотя ее герою выносится аналогичный вердикт. Место князя в серии «Жизнь замечательных людей», по мнению Раковского, неоспоримо: «Очевидно, что нельзя назвать обыкновенным человеком государственного деятеля, сумевшего в течение тридцати восьми лет не только поддерживать влияние такого шаткого государства, как Австрия, но и сделаться фактическим руководителем политики всей Европы»[25]. Отмечены и сильные стороны личности Меттерниха, помогавшие ему в политической деятельности: «Сюда прежде всего относится его проницательность. Он отлично понимал людей. Он не мог оценивать их деятельности с точки зрения прогресса, в который не верил, но проникал в их намерения и побуждения»[26]. Правда, в конечном счете Меттерних изображен проводником близорукой политики, сводившейся к девизу французской аристократии XVIII в.: «После нас — хоть потоп». «Целью политики в течение всей жизни, — писал Раковский о князе, — он ставил сохранение внешнего спокойствия, а что это могло повести к гибели Австрии, такое соображение не входило в его расчеты. Он воображал, что мира хватит на его век; а после его смерти — хоть потоп!»[27].
В изображении российских историков официозного толка Меттерних представал личностью, в которой причудливым образом соединялись пустота, тщеславие и коварство. Особый упор делался на то обстоятельство, что австрийцу удавалось одурманить честных и благородных российских императоров, использовать их в собственных корыстных интересах. «Меттерних думал спасти погибший, по его мнению, мир мелочными интригами, болтовней и обычной своей суетливостью»[28], — писал В. К. Надлер. Выдвинул он и традиционное обвинение: «Как бессовестно эксплуатировал Меттерних благородного, но слабого Александра для своих австрийских целей»[29].
Глубже и интереснее интерпретация Меттерниха, предложенная А. Д. Градовским. Он не отказывает князю ни в государственном разуме, ни в политическом искусстве, ни в наличии последовательного политического курса: «Князь Меттерних был человек весьма проницательный, и многие его замечания являются поистине пророческими; он был последователен, поскольку это зависело от него; он был настойчив, поскольку ему позволяли средства»[30]. «Время, — писал российский ученый о Меттернихе, — было над ним бессильно. Совершались революции, падали династии, новые учения овладевали умами, новые потребности и стремления возникали со всех сторон — он оставался верен себе»
