Конвоир подошёл к решётке. Гур смотрел на него сверху вниз.
– В карцер троих могу, – сказал конвоир.
– Так сажай! Поспят хоть!
Конвоир нащупал на поясе связку ключей и…
* * *
…закрыл дверь центральной камеры.
Командир поднял руку. От «приёмного покоя» его отделяло десятисантиметровое стекло.
– Пустить газ, – сказал профессор Хасанов.
Гур протёр глаза. Он не спал больше суток – реальность играла с ним в дурную игру: путала, затемняла, ускользала.
Объекты № 2 и № 5 вернули в Храм Бессонницы. Операции прошли тяжело. Испытуемые бились в ремнях, почти не реагировали на анестетик, просили включить стимулирующий газ. Сломанные в борьбе или усилием мышц кости, разорванные сухожилия, увеличенный (в три раза от нормы) уровень кислорода в крови. Внутренние органы вправляли в брюшную полость без анестезии. Успокоить безумцев смогли лишь заверения о скорой подаче газа. Пока снимали электроэнцефалограмму, объекты лежали с приподнятыми над подушкой головами и часто моргали. ЭЭГ показала промежутки пустоты, словно мозг испытуемых на какое-то время умирал, снова и снова.
При каждом заключённом в камере осталось по доктору. Басов и Мгеладзе – из второй смены. Командир загнал их туда под дулом револьвера. Остался внутри и сам. Электроэнцефалографы установили возле кроватей.
Комиссия жадно – испуг пополам с любопытством – вглядывалась в смотровое окно.
– Это не люди, – прошептал Фабиш. – Уже нет.
Гур сонно кивнул.
Там, в другом мире, командир навис над кроватью с объектом № 5.
– Зачем вы сделали это с собой? Отвечай!
– Нам нельзя засыпать. Вам нельзя засыпать. Когда вы спите – вы забываете.
– Кто вы такие? Кто вы на самом деле? Я должен знать!
Из глаз подопытного глянуло нечто закостенелое, безразличное ко всему живому и от этого истинно опасное – проглотит, не заметит. Существо на кровати улыбнулось.
– Видишь, ты забыл, – бесцветно произнесло оно. – Так быстро.
– Забыл – что? Отвечай!
– Мы – это безумие, серое, бесконечно длинное. Оно прячется в вашем разуме, ищет выход. Не противься своей животной глубине, человек. Мы – то, чего вы боитесь, от чего бежите каждую ночь, что стараетесь усыпить, скрыть, сгноить в камерах сознания. – Тварь хрипло, злорадно засмеялась. – Мы – это вы!
Командир отшатнулся от этого крика, будто ему в лицо угодил ядовитый плевок.
– Мы – это вы!
В этот момент доктор Мгеладзе выхватил из открытой кобуры энкавэдэшника наган и выстрелил командиру в живот. Глаза Мгеладзе были пусты, выжжены, лицо неподвижно. Командир сполз по стеклу.
