— Александра? — Маат-Ем Анх посмотрел на Ранефера, подняв бровь.
— Именно. Боюсь, что вовсе не с фенех и кефтиу нам придётся бороться за власть над Зелёными Водами в ближайшие годы или даже десятилетия.
— Собственный флот… — «первый мудрец» покачал головой и вернулся к управлению лошадьми, — на который Величайший денег никогда не даст, потому что сочтёт эти ладьи «недостойными».
— И недостаточно большими! — хохотнул Ипи.
Матт-Ем-Анх тоже засмеялся, но коротко, а потом прикусил губу и долго, не отрываясь, смотрел на летящую навстречу ровную плотно укатанную дорогу.
«Собственный флот… А потом и собственное воинство, в обход Величайшего. Куда ты в итоге собираешься зайти, Ипи Ранефер? И откуда вообще взялись в твоей голове такие мысли? Отстраниться от Тутимосе, своего друга и побратима. Не было меж вами ни ссоры, ни иной размолвки, уж я бы знал».
Четвёртый человек в Доме Маат знал о том, что Ранеферу жрецы много лет назад прочили Двойную Корону. Известно ему было и то, что что Ипи не жаждал её, сохраняя искреннюю верность Величайшему и его наследнику. С чего вдруг такие перемены?
* * *
Маатеманх остановил колесницу у главного входа здания, ещё более укреплённого, нежели стены, окружавшие его. Ипи и его собеседник оставили колесницу подбежавшим слугам и вошли внутрь. Они шли по коридорам и лестницам, не спеша, отвлекаясь от беседы только лишь для того, чтобы приветить стражу, состоящую из Хранителей. Говорил в основном Ипи:
— В городах фенех, да и на рынках Та-Кем попадались мне глумливые рисунки, где Дом Маат изображают трёхглавым громадным крокодилом, плюющимся огнём и ядом.
«Мудрец» кивнул.
— Так вот, ты — воистину третья голова этого чудища, — продолжил Ипи, — это известно многим. Но твой голос должен весить больше при всех решениях принимаемых совместно. Ты только что сказал сам, что недоброжелателей не убавилось со смертью Самозванки. Явных. А число тайных — возросло. Многие недовольны тем, что годы мира сменились войнами, хотя они и ведутся за пределами Та-Кем. Иные думали, что пару мальчишек и двух старых вояк проучат, да заставят укрыться за неприступными стенами. Вышло иначе, это вызывает злость.
— Есть такое, но причём здесь мой голос?
Ипи остановился, повернулся и посмотрел Маатеманху в глаза.
— Я учреждаю при Доме Маат тысячу «Анеджети»[51], достойнейший. Включая в её состав сотни «Тути», «Сешат», «Шаи», «Уаджет», «Мерит-Сегер» и «Нейти»[52]. Ты становишься тысячником и вторым Местоблюстителем Скипетра Ириса. Не в первый раз вышло так, и, думаю, не в последний, что на Малом Совете не могли присутствовать ни я, ни Мерит-Ра. Бывает, там присутствует мой верный Анхнасир, но он думает моими мыслями. Мне нужно, чтобы в наше отсутствие ты высказывал
