— Понимаю, после того, как этот мешок с жиром облизал достойнейшего, мне самому бы захотелось с час посидеть в ванне, — усмехнулся Маатеманх.
— Великий Атум-Ра, противно, конечно, но я действительно, чувствую себя пропитавшимся морской солью, и очень хочу принять нормальную ванну, — Ипи улыбнулся, — хотя, до того изыму все записи Мерит, соберу отчёты от тебя, Усермина, Анхнасира, Анхнофрет и Тутии. Сразу же подходи со свитками, которые сочтёшь самыми важными.
Ипи регулярно отправлял сов с донесениями, но ответов, разумеется, не получал, ведь для этого совы должны были знать дорогу в Пер-Анпу. Подобное сообщение с колонией будет налажено не быстро. Тем не менее Ранефер знал, что Мерит сейчас в Бехдете нет. Вместе с Величайшим она уже несколько дней, как отбыла на Алаши, дабы присутствовать на празднествах в честь Амена-Ра, эллинского Аполлона, устроенных Александром. Все было обговорено заранее, Ипи надеялся успеть застать её в городе, но буря задержала флот.
— Я вот думаю, — Хранитель сменил тему, — ты до сих пор не выпотрошил этого жирного гусака, который сейчас орёт на пристани, дабы потом спокойно прижать его к стенке доказательствами многочисленных провинностей? Прохвост бесстыдно грабил не только тебя, шепсера Шедита. Есть доказательства, что он несколько раз зачерпнул свою нечестивую горсть в городскую казну Бехдета и воровал золото Величайшего, которое тот выделял на флот.
— Я знаю, — Ипи хмыкнул, — но вспомни Йаххурима.
— Дом Маат никогда не режет овец и кур, если они дают шерсть из золота и несутся серебряными яйцами? — «первый мудрец» улыбнулся, — я знаю это. Но здесь должна быть причина посерьёзней. Что-то мне подсказывает — ты не просто заставишь его вернуть украденное до последнего шати. Хочешь сделать мерзавца — «своим мерзавцем»? А не боишься, что злые языки, которых со смертью Хатшепсут не очень-то поубавилось, и тебя тоже обвинят в нечестивом занятии ростовщичеством?
— Чего тебе вдруг приспичило произнести рен Самозванки? — поморщился Ипи, — у меня для неё есть только одно имя. Точнее, много больше, но их не назовёшь в обществе достойных.
— Ты сидишь высоко, Ипи, власть Скипетра Ириса внушает не меньше почтения, чем Двойная Корона, — сказал Маатеманх, — я стою пониже. Но именно это позволяет мне видеть, что происходит под ногами Менхеперра, пока тот величественно смотрит вдаль, размышляя о будущем Та-Кем. Народ вспоминает Самозванку далеко не худым словом.
