Он старался говорить уверенно, но из глубины души поднималось странное беспокойство, отчего последние слова Ипи произносил уже ощутимо дрожащим голосом.
— «Прах Апопа» не сильно ядовит. Будь в вашем золоте его в разы больше, оно всё равно не будет незримо жалить, как ты говоришь…
Верховный Хранитель осёкся и замолчал. Яд памяти превратил его кровь в огонь. Быть Видящим — воистину, нет большего дара… И большего проклятия…
* * *
— Береги Мерит-Амен, Величайший! Прошу тебя, — рука Мерит-Ра потянулась было к лицу фараона, но опустилась без сил, как плеть.
— Я сберегу твою дочь, Мерит.
Женщина попыталась улыбнуться, облизнув пересохшие губы. Белесая плёнка подёрнула её глаза цвета предзакатного неба.
Тварь поселилась в её голове ещё до того, как брат её, Ипи Ранефер утомился. Он заплатил за Избрание, подставив убийце спину, плата Мерит-Ра была куда выше. Она смотрела на воды Вечной Реки и пила вино с маковым соком, чтобы как-то заглушить боль. Она просила, чтобы лучшие из посвящённых Анпу вскрыли её голову и удалили зло. Но Менхеперра не согласился, ибо знал, что Мерит просто хочет достойно уйти. Кожа на хрупких её руках ссыхалась как корка пальмы, глаза вваливались с каждым днём. Под конец Мерит весила едва полтора хека и даже служанки могли переносить её. Всего тридцать девять разливов отпустила Маат Избраннице своей…
* * *
Старое видение, возвратившись, отрезвило Ипи.
«Великие Нетеру, что бы мы не сотворили ныне, дабы предотвратить неизбежное, наша судьба останется неизменной. Или нет? Я так давно не вижу свитка, что написал для меня Шаи, туманом скрыт свиток всей Священной Земли, но… Только не судьба Мерит…»
Самозванка гордилась громадным зеркалом, весом в хека, из золота Пунта, носила пектораль из него же… И умирала больше года. Её тварь нашли в желудке[43]. «Прах Апопа» не может убивать, только калечить, за долгое время и лишь одного из десятка. В этом золоте что-то ещё… Что-то поистине страшное[44]…
Ядовит металл из краски для синего стекла[45], так же, как и лёгкий, добываемый из зелёного кристалла[46]… Много ядовитей отожжённого в угле тяжёлого «праха Апопа». Но прочные бронзовые мечи, укреплённые синей краской, или тёмные — из сплава с зелёным кристаллом, не приносят вреда. Как и стекло. Опасны эти вещества только во время литья, когда парят. А «прах Апопа» слаб, калечит немногих. Значит, помимо «праха» в зелёном золоте есть ещё что-то, в сто раз более смертоносное.
