Старик говорил через переводчика, в которых теперь не было недостатка. За год многие финикийцы, оказавшиеся в прошлом вместе с армией, освоились в «старом» наречии хананеев, в языке хурритов и хеттов. Даже сам Александр уже мог произнести несколько десятков фраз на этих языках.
— Я тоже считаю, что преждевременно идти на них, — согласился Пердикка, сын Оронта, — мы слишком мало о них знаем.
— И не узнаем, просиживая на заднице, — ответил царь.
— Но можно ведь послать посольство, — возразил Полиперхонт, князь Тимфеи, старейший из военачальников, прибывший к войску с пополнениями вскоре после Исса.
— Что ты скажешь, Лагид? — повернулся царь к Птолемею.
Тот обвёл взглядом всех присутствующих на совете, задержался на Эвмене. Тот молча кивнул.
— Когда Ранефер говорил о том, что Египет не имеет интересов к северу от Оронта, он улыбался, — сказал Птолемей.
— Ну и что? — спросил Мелеагр.
— Он, вообще-то, вёл себя очень доброжелательно, но лицо его при этом оставалось спокойным. Не выражало чувств, сверх необходимой демонстрации радушия. А тут улыбался.
— Ему было не всё равно, что ты будешь делать на севере, царь, — подсказал Эвмен, скорее для остальных военачальников, нежели Александра, который ещё год назад, сразу по возвращении Птолемея, расспросил его о посольстве очень подробно, не упуская ни одной мельчайшей детали.
— Скажи, почтенный Паддатиша, — спросил Александр, — в каких отношениях хетты состоят с властителями Страны Реки?
— Не друзья, — ответил старик.
Это тоже не было ни для кого открытием. Царь лишь напоминал собравшимся то, что они знали и прежде, но не слишком придавали тому значения.
— Кто-то хочет загребать жар чужими руками, — усмехнулся Гефестион, глядя в пустой кубок, который вертел в руках.
— Тогда тем более, война вредна, — заявил Пердикка.
— Вредна война по их правилам, — сказал царь, посмотрел на Кратера, и спросил, — этот тысячник Пиллии, который пытался прорваться к Тархунтассе… Как его звать? Талза? Он ведь отступил на север?
— Да, — ответил за Кратера Гефестион.
— Уйдёт в Каппадокию, — добавил Кратер, — обвёл, собака, Аристона вокруг пальца.
— Это хорошо, — сказал Александр.
— Хорошо? — удивился Кратер.
— Ты думал, я разгневаюсь? Аристон, конечно, заслужил выговор, что упустил Талзу, но, тем самым, он создал прекрасную возможность…
Александр замолчал на полуслове.
— Теперь мы можем пойти в Каппадокию не для нападения на хеттов, а в погоне за Талзой, — сказал Эвмен.
