– В тот вечер шел дождь, – сказала она, опустив глаза. – Кажется, шел.
– Действительно, шел дождь, – согласился Гэвин, но его тону недоставало спонтанности. Он явно забыл. А может быть, и никогда не знал.
О на-то помнила все каждой своей клеточкой. Могильный холод, бесконечный холод, охвативший ее на 89-м этаже небоскреба и отпустивший лишь поздно ночью, когда она лежала в постели, стуча зубами.
– И было, кажется, холодно, – продолжала она совсем тихо, но непреклонно.
– О… Да, бр-р, очень холодно. Мои ноги превратились в ледышки. Но я боялся за тебя. Тебе что-то помешало? Ты встретила кого не надо?
Кого не надо… Да, она встретила.
– …попала в аварию?
Она бросила на него быстрый взгляд. Неужели он все-таки видел фильм? Нет… он упомянул аварию наобум.
– Или другой возлюбленный? Я не сержусь на тебя, Черити. У тебя должна была быть очень веская причина. Иначе быть не может, правда?
– Иначе быть не может, – мягко подтвердила она.
От грусти, от жалости она едва не улыбнулась. Он и вправду убежден, что она не пришла на свидание, и ломает голову, по какому праву имели наглость его продинамить, в то время как продинамил он сам.
– Я хотела тебя предупредить. У меня не было твоего телефона.
– Гадкая, – прошелестел он ей в самые губы. – Зачем ты заставила меня томиться там, наверху? А я ведь даже принес тебе цветы. Желтые розы.
– Правда? – воскликнула она, почти веря ему, и вдруг разволновалась, представив его с букетом, если… если он и правда пришел. – Я так люблю розы. Особенно желтые.
– Идем.
Он повел ее к притаившемуся в аллее цветочному киоску с зелеными перекладинами и купил ей букет из пяти маленьких роз. Они были коралловые, не желтые.
– А теперь скажи мне все.
– Что же?
– У тебя есть другой возлюбленный. Признайся. Это из-за него ты забыла меня в тот вечер.
– У меня нет никаких возлюбленных.
Он всмотрелся в нее. Она не лгала.
– Ты знаешь фильм «Любовный роман»?
– Я не люблю кино, – сказал Гэвин. – Только если с тобой! – поспешно поправился он, просияв улыбкой до своих красивых ушей.
– С Шарлем Буайе и Ирен Данн. Они встретились в круизе. Влюбились. Это правда? Ты не помнишь этот фильм?
– Это все байки. Терпеть не могу байки.
Черити молчала, уткнувшись в букет.
– Ты хочешь сказать, ложь? – спросила она, вдыхая запах роз.
– Да, вот именно. Вранье. Байки. Я уж лучше почитаю газету, по крайней мере там пишут правду.
Подкрепляя слова делом, он вытащил последний номер «Нью-Йорк Таймс» из автомата, не опустив в щель монетку. И помахал первой полосой.
