1. When you were sweet sixteen[10]
Истер Уитти постучала. И, не дожидаясь разрешения Артемисии, вошла. Она могла себе это позволить. Регулярные сеансы покера создают тонкую, но крепкую близость между прислугой и ее хозяйкой. В том числе между черной прислугой и белой хозяйкой. Артемисию больше заботил оттенок лака на ее ногтях, чем цвет чьей-либо кожи, на который она плевать хотела.
– Весенний завтрак!
Опустив занавеску на окне, Артемисия посмотрела на поднос и все, что на нем было.
– Почему весенний? – буркнула она. – Я вижу тот же кофе, те же блинчики, то же варенье, что зимой.
Истер Уитти раздвинула занавески, открыла окна, золотистый свет разогнал тени под мебелью.
– Свежее солнышко, вот почему. Темнота и старые кости в дому не уживаются. Будем пока пользоваться. Весна в Нью-Йорке так коротка.
– Что касается дома, – отозвалась старая дама, – убери-ка остатки нашего вчерашнего вечера. Я нашла червового короля под кроватью. Что же до старых костей… мы с тобой близнецы.
Истер Уитти убрала карту в карман, выбросила окурки из пепельниц, пошла вытряхивать простыни и подушки.
– Вы предпочли бы червового короля не под, а в кровати в натуральную величину, верно?
– В мои годы не мечтают, просто стареют, – ответила Артемисия. – Моя сестра права, пора подумать о твоем увольнении.
– Ба! Если вы с миссис Мерл будете только думать, мне останется много прекрасных деньков. Что вы там высматриваете на улице?
Артемисия откусила кусок теплого блинчика, отпила кофе, ничего не ответив. Истер Уитти достала из шкафа чистую простыню, по дороге выглянув в окно.
– Хо-хо, – вполголоса пробормотала она между занавесками. – ФБР?
– Уже которую неделю они тут ошиваются. Видишь «додж»?
– Они же следят не за нашим пансионом «Джибуле», нет?
– Слишком плоско, чтобы заинтересовать федералов… Им нужен дом Просперо рядом. То есть девчонка.
– Школьница? Иисусе, чего они хотят от этой славной малышки?
Она наполнила чашку, которую Артемисия уже выпила.
– Надо бы ее предупредить.
– Скажешь тоже. Думаешь, у нее глаза в носочках? Да они и не скрываются, как видишь. Ясно, что они хотят сказать: «Ты живешь в глазу циклона, цыпочка. Мы знаем, кто ты, с кем ты встречаешься, что ты делаешь, и знаем, что ты знаешь, что мы знаем».
